История эпидемий в России. От чумы до коронавируса - [28]

О смертности в других городах до нас дошли следующие цифры:

^* Если считать количество женщин приблизительно равным количеству мужчин, в Туле осталось в живых около 1500 человек, что и равняется 45 % всего населения города.

Брикнер предполагал, что более половины всего населения центральной части Московского государства погибло от морового поветрия во второй половине 1654 г.

С огромной силой чума свирепствовала в Казани, где в короткое время от нее погибло 48 000 человек. С 10 октября 1654 г. «моровое поветрие… учало тишеть и болные люди от язв начали обмотаться, так что с 8 октября в рядах с хлебы и с калачи, и в иных рядах начали сидеть немногие люди»

В начале января, после взятия Смоленска, возвратился «к Москве» царь Алексей Михайлович. Однако в Москву он сразу не въехал, а «стал на Воробьевых горах и стоял тут доколе Москву очистиша и люди собрашеся»^[130]. Незадолго до него возвратился в Москву и патриарх Никон.

В январе 1655 г. эпидемия постепенно утихла и в остальных городах России, но тем не менее кое-где остались еще скрытые очаги, давшие в 1656 г. новую вспышку.

Всего первой волной чумной эпидемии было поражено более 35 городов и охвачена территория почти в 30 000 км.

Летом 1656 г. моровое поветрие появилось в низовьях Волги. При получении известия о появлении болезни был отдан приказ окружить «выморочные» места заставами и прекратить с ними всякое сообщение^[131].

Однако несмотря на принятые меры, а весьма возможно, независимо от эпидемических очагов на Волге, эпидемия распрострапплас на Казань, а затем и Смоленск.

Летом 1657 г. эпидемия снова возобновилась в низовьях Волги. В Москву болезнь не проникла, но в Смоленске, вероятно, была, так как сохранился указ, предписывавший гонцам из Смоленска, в Москву не доезжая, останавливаться в Дорогомиловской слободе^[132].

О клиническом течении болезни во время эпидемии 1654–1655 гг. данные весьма отрывочны. Эккерман указал, что в Москве имела место бубонная форма чумы; Рихтер отметил, что чума вначале имела характер легочный, а затем бубонный. По официальным донесениям, было две формы болезни: «с язвами» и «без язв». Первая форма, по-видимому, быстрее приводила к смерти, чем вторая. Так, из донесения Троицко-Сергиевского монастыря видно, что как в самом монастыре, так и в подмонастырных слободах всего умерло от чумы 1272 человека и из них: умерло «с язвами», проболев более 1–4 дней, 417 человек и «без язв», проболев 4–7 дней 848 человек. В Нижнем Новгороде умерло всего 1851 человек и из них: «скорой смертью с язвами» – 947 человек, «без язв» – 846 и «протяжною болезнью без язв» – 56 человек и «с язвами» – 2 человека.

Следовательно, официальные документы того времени различали две формы болезни: «скорую» и «протяжную» (под последней понималось заболевание длительностью от 4 до 7 дней и более).

Адам Олеарий, проживавший в Москве во время описываемой нами эпидемии, отметил случаи моментальной смерти от чумы: «В нынешнем 1654 г. во время Смоленской войны в Москве появилось моровое поветрие и сильная чума… так что люди, по собственному мнению, здоровыми вышедшие из дому… падают на улицах и помирают».

Павел Алеппский также указывал на молниеносную форму чумы: это было нечто ужасающее, ибо являлось не просто моровою язвою, но внезапною смертью». Это вполне согласуется и с современными представлениями, согласно которым, при легочной форме чумы могут быть случаи внезапной смерти, когда «с виду совершенно здоровые люди внезапно падали замертво, отхаркивая при этом чистую кровь» (Дерр).

С не меньшей силой, чем в России, свирепствовала чума в это время и в Европе. В 1657 г. эпидемией была охвачена Испания и большая часть Германии, затем чума распространилась в Голландии и Англии. В 1663 г. в Амстердаме, имевшем население 160 000 человек, умерло 9000, а в 1664 г. – 24 148.

Любопытно, что эту эпидемию в Амстердаме пытались объяснить заносом болезни здоровыми бациллоносителями: появление чумы связывали с прибытием из Алжира груженного хлопком корабля, экипаж которого был по видимости здоров, но тем не менее распространял болезнь.

Особенно печальной известностью пользуется «лондонская чума» 1665 г. По мнению контагионистов, она была завезена из Голландии. Антиконтагионисты же утверждали, что она «сама по себе» возникла в Лондоне, причем возникновение ее они связывали с сухой, холодной зимой и… трехдневным пожаром, который не могли погасить «ни воды Темзы, ни слезы граждан».

Чумные заболевания в Лондоне сначала нарастали медленно, потом с ужасающей быстротой. Многие жители и много врачей бежало из Лондона. Из оставшихся в Лондоне врачей большинство погибло. Смертность была очень велика. В одну сентябрьскую ночь умерло 4000 человек. Всего, по далеко неполным сведениям, количество жертв чумы в Лондоне достигло 60 000 (Гезер) или даже 97 300 (Папон).

Во время этой эпидемии впервые был поставлен вопрос об учреждении особых больниц для чумных. Но ввиду того, что чума большинством врачей не считалась контагиозным заболеванием, это предложение было отвергнуто. Вообще лондонские власти очень поздно и с большой неохотой предприняли кое-какие карантинные мероприятия. Население, предоставленное самому себе, прибегало для предохранения от чумы к услугам шарлатанов-знахарей. Было распространено мнение, что сифилис предохраняет от чумы, и поэтому лондонцы спешили заболеть сифилисом, и умирали от чумы. Подробное описание этой эпидемии сделано Даниэлем Дефо, автором известной книги «Робинзон Крузо»