История экономического развития Голландии в XVI-XVIII веках - [145]
В 1799 г. долги всех провинций были, наконец, соединены в единый долг государства. Утверждают, что это было сопряжено с преимуществами для Голландии. Но против этого можно возразить, что причиной ее задолженности являлась отчасти невозможность оплачивать из своих обыкновенных доходов свою долю общего обложения, да кроме того еще выдавать ссуды провинциям, не выплатившим причитающихся им налогов. Таким образом, Голландии возвращались только те средства, которые она уплачивала в течение долгого времени, почти с основания республики, за себя и за другие провинции>{1290}.
Объединение всех долгов и обязательств было связано с объявлением всех их национальным долгом. Сюда входило большое количество облигаций, рецеписс и квитанций «генералитета», отдельных провинций, адмиралтейств, наконец, Ост-Индской компании, обязательства которой, после ее ликвидации, были взяты на себя государством>{1291}.[424] У одной только провинции Голландии различалось не менее 24 видов долговых обязательств, выкупных рент, рецеписс и т. д. Адмиралтейства выпустили 2>1/>2-процентные и 4-процснтные облигации, Ост-Индская компания также; помимо этого, она выпустила еще непрерывно-доходные билеты из 6% сроком на 25 лет. Были сделаны попытки установить общий процент для всех капиталов, полученных в виде кредита на различных условиях, но это удалось сделать только в 1814 г.
Пока же пытались установить бюджет и сбалансировать его, но, как мы видели выше, — безуспешно. И дефицит и долги росли со страшной быстротой. В 1805 г. государственные расходы составляли 95–96 млн. гульд., причем 30 млн. гульд. из них шли на уплату процентов и на погашение долга. Ежегодный дефицит достигал 62–63 млн. гульд.; сумма уплачиваемых процентов сравнялась с суммой всех государственных расходов прежних времен. Одно только содержание французских войск стоило республике в 1804 г. 229 млн. гульд. Когда в 1806 г. Людовик Наполеон сделался королем Голландии, в кассе государственного казначейства хранилось 200 тыс. гульд.; но в то же время имелось налицо 44 млн. гульд. неоплаченных долгов.
Ввиду такого положения неудивительно, что кредит республики неуклонно падал. Батавские рескрипции, выпущенные «генералитетом» в 1797 г., подлежали оплате либо по розыгрышу 22 сентября каждого года, либо после заключения мира (payables après la paix). Курс первых на каждое 10 января составлял: 1797 г. — 60–61; 1798 г. — 44>1/>2–46; 1799 г. — 35–36; 1800 г. — 33–34; 1801 г. — 31–32; 1802 г. — 29–30; 1803 г. — 28–29; 1804 г. — 27–28.[425] Облигации «payables apres la paix» котировались 10 января 1797 г. в 25–26. В связи с ожидавшимся заключением мира они поднялись в цене и достигли в декабре 1802 г. наивысшего курса в 71, но затем снова упали; при последней котировке 29 ноября 1811 г. их курс стоял на уровне 11>1/>2- 12. Не лучше обстояло с курсом различных облигаций и пр., все еще котировавшихся на бирже. Облигации зеландского адмиралтейства, стоявшие еще в 1809 г. на уровне 34, упали в 1811 г. до 8, квитанции (рецеписсы) Ост-Индской компании понизились за тот же срок с 38 до 9 гульд.>{1292} В ноябре 1811 г. выпуск биржевого бюллетеня ценных бумаг был прекращен, так что с тех пор отметка курса производилась лишь частным образом. Эти частные записи показывают, до какой степени кредитная система пришла в упадок; например, в ноябре 1812 г. 2>1/>2-процентные бумаги, внесенные в «Гросбух государственного долга» (Grootboek der publieke Schuld)[426] котировались в 12>1/>2, 3-процентные — в 14>1/>2, 5-процентные — вместо 100 в 23>1/>2.>{1293}
В царствование короля Людовика государственный долг увеличился на 90 млн. гульд., сумма уплачиваемых ежегодно процентов достигла 40 млн. гульд.>{1294}. Но, несмотря на то, что перед всеми взорами все с большей ясностью открывалась финансовая пропасть, к которой стремилось государство, в условиях того времени не представлялось возможности изменить что-либо по существу.
8 1807 г. был заключен заем в 40 млн. гульд., который подлежал ежегодной амортизации на 4 млн. гульд. и окончательному погашению в 1825 г. Но потребность в новых средствах, изыскать которые можно было только посредством займов, не прекращалась и дальше. К моменту включения в состав империи капитальный долг республики составлял 1264 051561 гульд.[427].
Объявление 9 июля 1810 г. о том, что проценты по государственному долгу за текущий год будут выплачиваться в размере одной трети их номинальной суммы, было в то же время объявлением государственного банкротства. Предполагавшееся слияние голландского и французского долга не состоялось. За период принадлежности Нидерландов к империи долг продолжал расти, а именно на 1598 459 фр.; долг этот происходил от ликвидации фондов упраздненного в 1812 г. Тевтонского ордена. В поисках денег были выпущены, согласно императорскому декрету от 23 сентября 1810 г., объявленные платежным средством 500-гульденовые облигации 4-процентного займа под домены, всего на сумму в 30 млн. фр., в которой исчислялись недоимки голландского долга после его уменьшения до одной трети
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.