История Древней Греции - [312]

Таким образом, археологические и письменные источники дают нам следующие даты появления монеты: в Лидии – около 687–677 гг., на Эгине – около 670–660 гг., в Коринфе – около 660–650 гг.

4. Датировка нападения на Платею в 431 г

Вывод о нападении на Платею в марте не бесспорен. Эта дата привязана не к упоминающимся у Фукидида «двум месяцам», что является неверной и, вероятно, необоснованной крайностью, и не ко времени жатвы, которая в 431 г. могла начаться раньше или позже, а к третьей декаде месяца, которая соответствует промежутку с 28 февраля по 9 марта или с 28 марта по 7 апреля 431 г., и к упоминанию о «начале весны», определявшемся не по ненадежному гражданскому календарю, а по ежегодным наблюдениям. Гиппократ связывает конец зимы с весенним равноденствием, то есть 24 марта, но Фукидид – вероятно, на основе собственных многолетних наблюдений – мог относить его к промежутку в несколько дней, возможно с 20 по 27 марта по нашему календарю. Эта дата для начала весны и лета (по определению Фукидида) соответствует затмению 21 марта 424 г., вероятной привязке 14 элафеболиона примерно к 24 марта 423 г., городских Дионисий 13 элафеболиона примерно к 30 марта 421 г. и промежутку примерно в 95 дней между зимним солнцестоянием 24 декабря 412 г. и «концом зимы», что дает нам дату 29 марта 411 г. Как говорит Фукидид, все эти события произошли на исходе года, так что мы, вероятно, не ошибемся, если датируем нападение на Платею концом марта 431 г., а окончание войны – одним или двумя днями позже 30 марта 421 г., что соответствует утверждению Фукидида, что война продолжалась «точно десять лет с разницей в несколько дней». В таком случае битва при Потидее произошла где-то в конце сентября 432 г., а вторжение в Аттику – примерно в середине июня; в 431 г. жатва происходила позже, чем обычно в наши дни. Например, в 1953 г. была поздняя жатва: на равнине она началась 13 мая, после чего задержалась до 27 мая – 10 июня, когда хлеб был в основном сжат, но часть хлеба оставалась не сжата до 28 июня.

5. Численность армий Спарты, Беотии и Афин в IV в.

Номинальная численность армии Спартанского союза в начале 371 г., вероятно, была следующей: спартанская конница – 600, спартанские гоплиты – 3600 в шести бригадах, или морах, делившихся на взводы или эномотии по 36 человек, союзные контингенты – 10 тысяч. Под Левктрой у Клеомброта были четыре спартанские бригады, то есть две трети спартанской армии. Однако не присутствовали мужчины в возрасте 55–60 лет и должностные лица, так что реальная численность четырех бригад, скорее всего, составляла около 2100 человек. В предположении, что союзные контингенты были представлены в той же пропорции – две трети, получаем около 6600 союзников, а фокийцы, вероятно, присутствовали все до единого. Таким образом, общая цифра, которую называет Плутарх – тысяча всадников и 10 тысяч гоплитов, – вполне разумна. Спартиатов в этой армии насчитывалось около 700 человек; следовательно, спартиаты составляли примерно одну треть спартанской армии в бою, и общее число спартиатов боеспособного возраста можно оценить в 1200 человек. В битве погибло 400 спартиатов, то есть одна треть общего числа спартиатов боеспособного возраста.

Номинальная численность армии Беотийской лиги в начале столетия составляла 1100 всадников и 11 тысяч гоплитов первой линии. В 394 г. лига, за исключением Орхомена, послала под Немею 5 тысяч гоплитов. В 378 г., когда Спарта оккупировала многие местности Беотии, Фивы от Агесилая защищали 1500 конников и 7 тысяч гоплитов. Под Левктрой, согласно Диодору Сицилийскому, полная армия Фив и войска прочих беотийцев насчитывали 6 тысяч человек; эта цифра, вероятно, относится только к гоплитам, и к ней следует добавить конницу. Численность войска обычно преуменьшали, чтобы возвеличить свою победу, но цифра Диодора может быть близка к истине, поскольку беотийцы выставили не все наличные силы, а феспийский отряд отступил. В 364 г. Беотийская лига решила послать 7 тысяч человек в Фессалию, а в 355–354 гг. Беотийская лига выставила против Фокиды 13 тысяч человек. В зените своей мощи около 365 г. Беотия, вероятно, имела не менее 13 тысяч гоплитов и 1500 конницы.

Афины в 394 г. послали в Немею 6 тысяч гоплитов и 600 конницы, а в 362 г. в Мантинею 6 тысяч гоплитов и значительные кавалерийские силы; экспедиционные силы аналогичного размера отправлялись из Аттики в 379–378 и 352 гг. Едва ли эти войска представляли собой всю афинскую армию даже в 394 г., когда Беотия отправила половину своих сил. В 369 г. Афины послали на войну «всех юношей», которых набралось 12 тысяч, в то время как немолодые люди, несомненно, охраняли беотийскую и мегарскую границы. Сомнительно, что даже в 457 г., во время кампании у Танагры, у Афин было столько же гоплитов за пределами Аттики, но люди, которым в 369 г. было менее 50 лет, не участвовали в Пелопоннесской войне, а крупных битв в IV в. было немного. Следовательно, у Афин в 369 г. имелось не менее 15 тысяч гоплитов первой линии. Эта оценка подтверждается следующими моментами. Ксенофонт около 365 г. полагал, что у Афин гоплитов «не меньше», чем у Беотии. Оптимистично настроенные Афины в 378–377 г. надеялись вооружить 20 тысяч гоплитов. Полибий оценивает реальную силу Афин в 378 г. в 10 тысяч гоплитов и 100 трирем. Численность гоплитов зависела от состояния финансов и численность конницы тоже: 600 всадников в 394 г. у Немеи; 500 – в 378 г.; тысяча согласно закону до 365 г., 800 – около 365 г. и тысяча – в 354 г. Численность конницы Афин и Беотии после разрушения Орхомена, который имел 300 всадников, была практически одинакова.