История царствования императора Александра I и России в его время. Том 6 - [10]

).

К сожаленію, князь Ипсиланти, с перваго-же шага в Дунайскія княжества, начал ряд ошибок, отнимавших всякую надежду на успех его дерзкаго предпріятія. Отказавшись непосредственно содействовать усиліям Греков, он должен был разсчитывать исключительно на пособіе румынскаго народа, и с этою целыо облегчить участь поселян, находившихся в тяжкой зависимости от богатых землевладельцев. Вместо того, он издал манифест, в котором увещевал Румынов не остав-

лять своих мирных :$анятій. объявляя, что старый порядок будет сохранен неизменно, и что он вовсе ненамерен оставаться в княжествах, а только пройдет чрез них для вторженія в Элладу. „Еслиже-сказано было в заключеніе манифеста—безумные Турки посягнут вступить в вашу страну, то великая держава накажет их за такую дерзость". Можно-ли было, после подобнаго объявленія, удивляться, что Румыны остались совершенно равнодушны к предпріятію, которое, по пршнанію самаго главнаго предводителя, было чуждо их интересамъ¹? Ипсиланти стольже мало заботился о сочувствіи к нему высших образованных классов, оскорбляя самолюбіе бояр своим высокомеріем, и даже не успел сблизиться с самыми даровитыми из начальников возстанія. Вторгаясь в Дунайскія княжества, он полагал. что Пор га немедленно пошлет туда войска, без предварительнаго соглашенія с Россіей, и тем даст право русскому правительству начать войну, либо сочтеть нужньга испросить согласіе Россіи на вторженіе в Княжества, что дало-бы время инсургентам утвердиться там и продолжать борьбу. Ипсиланти разсчитывал на сочувствіе Россіи делу Греков и надеялся, что могущество Императора Александра даст ему возможность следовать влеченію своего сердца, не уступая требованіям австрійской политики, чуждой его собственным пользаи (¹⁸). Но наш Государь, приняв незадолго пред тем на Лайбахском конгресе обязательство преследовать всякое покушеніе против законнаго правительства, считал греческое возстаніе также опасным для общаго спокойствія, как и революдіонныя покушенія на западе Европы. Получив известіе о происшествіях в Молдавіи и письмо князя Ипсиланти, в котором он умолял Россійскаго

Монарха не отказать в своем Августейшем покровительстве Греціи, и в особенности обоим Дунайским княжествам, Император Александр повелед:

1) Исключить из русской службы князя Александра Впсиланти.

2) Объявить ему, что Государь отнюдь не одобряет его намеренія, и что он никогда не должен надеяться на помощь Россіи.

3) Главнокомандующему русскими войсками 2-ой арміи, графу Витгенштейну, наблюдать строжайшій неутралитет, на счеть смятеній в обоих Княжествах, и не принимать в действіях их жителей никакого участія.

4) Сообщить все эти распоряженія русскому полномочному министру в Константинополе, барону Строганову, вместе с предписаніем ему довести до сведенія Порты, что политика Россійскаго Монарха всегда будет чужда покушеніям нарушающим спокойствіе какой-либо страны, и что Государь, в своих сношеніях с Портою, ничего не желает, кроме постояннаго и точнаго соблюденія трактатов, существующих между обеими державами. В такомъже смысле и венскій двор предппсал своему интернунцію в Константинополе, графу Люцову, объясниться с Портою на счет дружественных видов Австрійскаго Императора.

В письме графа Каподистріа к генералу Ипсиланти было выражено прискорбіе нашего Государя, при полученіи известія о нарушеніи мира с Турціею. Признавая весьма естественным желаніе Греков улучшить свою участь, Император Александр полагал, что эта высокая цель немогла быть достигнута—ни возмущеніем, ни тайными происками. Россія находилась в мирных отношеніях с От-

томанскою Портою, и по тому не только участіе в таких предпріятіях, но даже одобреніе их, былобы нарутеніем трактатов.... Далее—сказано: „Зная правила, коими всегда руководился Император в своей политике, как могли вы заблуждаться на счет его намереній? Как смели вы обещать жителям Княжеств опору великой державы? Ежели вы хотели обратить их взоры на Россію, ваши соотечественники, видя ея неподвижность, станут осыпать вас справедливыми упреками"..... За тем, Ка-

подистріа, именем Государя, убеждая князя Ипсиланти отказаться от задуманнаго им безумнаго предпріятія, отнимал у него всякую надежду на помощь русскаго правительства и сообщал ему об исключены его из службы (^ш).

Таким образом князь Ипсиланти, возлагавшій все свое упованіе на помощь русскаго правительства, очутился в безвыходном положеніи. Ему оставалось сознаться в сделанной им ошибке пред своими приверженцами и позаботиться об испрошеніи для них амнистіи, чему не отказался бы содействовать Император Александр. Но Ипсиланти, продолжая действовать по прежнему, не постыдился уверять Георгаки и других преданных ему гетеристов, будтобы наш Государь, хотя и поставлен был в необходимость, вследствіе политических соображеній, порицать офиціально возстаніе гетеріи, однакоже частным путем уведомил его, что он не должен слагать оружія, пока не получится ответ Порты на требованія русскаго правительства. Владиміреско и Саввас не дались в обман и разорвав связь с гетеріею, вступили в деятельныя сношенія с рущукским пашею; носились даже слухи, будтобы они предлагали выдать князя Ипсиланти Порте, с тем, чтобы Владимиреско был возве-