История Ближнего Востока в древности - [44]

О том же свидетельствует «сборник» гимнов, составленный Энхедуанной. В него вошли гимны, обращенные к 42 божествам, почитавшимся в 42 храмах, расположенных в 38 городах — от Эреду до Сиппара, от Аккада до Эшнуны. Сборник представлял собой попытку собрать воедино всех шумерских богов, что должно было соответствовать объединению шумерских городов в единый государственный организм[18]. В той географической среде, при том уровне производительных сил, какой имел место в середине III тысячелетия до н. э., экономических предпосылок для объединенной монархии не было. Поэтому так важен был идеологический фактор.

Не приходится удивляться, что то в одном, то в другом месте вспыхивали бунты. Это происходило уже при Саргоне, но особенно тяжелым стало положение при его значительно более слабых преемниках. Вновь укрепить царскую власть удалось только внуку Саргона, Нарам-Суэну (около 2291–2255). Нарам-Суэн первый в истории Месопотамии стал употреблять божественные эпитеты применительно к своей особе, кроме того, он присвоил себе титул «царя четырех стран света».

Государство Нарам-Суэна, упрочившего завоевания Саргона, простиралось от Мари до Мехрана в Юго-Западном Иране. Тем не менее ему приходилось, по-видимому, серьезно считаться с соперничеством Элама, хотя его правитель — Хита формально числился вассалом Аккада. Это подтверждает древнейший из всех известных до сих пор трактатов — «международный» договор о дружбе и взаимопомощи, заключенный Аккадом и Эламом и являющийся самым древним из дошедших до нас исторических памятников Элама. Написанный эламской клинописью, он весьма труден для понимания, но ясно, что подписавшие его лица были равноправными партнерами^{40}. Очевидно, Нарам-Суэн хотел обеспечить лояльность и помощь Элама Аккаду в борьбе с горными племенами, постоянно угрожавшими его восточным границам. Благодаря соглашению с Эламом ему удалось одержать победу над лулубеями, но борьба с кутиями оказалась безуспешной.

Таким образом, царская титулатура неточно отражала реальное положение вещей, но содержала политическую программу. Чтобы убедиться в этом, достаточно внимательно приглядеться к внутреннему положению государства, где одновременно с усилением централизации росла и оппозиция по отношению к царской власти, о чем говорят, например, отдельные части «Поэмы о Гильгамеше»^{41}. Было бы ошибочно видеть в основе этого конфликта этническую рознь. Существо противоречий состояло в том, что отмирающие элементы родового строя не желали уходить со сцены. А представлены они были в равной мере как шумерами, так и семитами.

Борьба старого с новым внутри страны ослабила Аккадскую монархию. Последний удар нанесли кутии (около 2200 г.), захватившие северную часть Аккада и утвердившиеся там почти на целое столетие.

Период господства кутиев представляет одну из так называемых темных эпох в историографии, поскольку немногочисленные надписи кутиев, составленные по-аккадски, вносят мало ясности в этот вопрос. Известно, что в представлении последующих поколений кутии были разнузданными завоевателями, вызвавшими хаос и разрушения. И действительно, при кутиях много городов (в частности, Ур и Урук) превратилось в руины. К сожалению, мы не имеем достаточного материала, чтобы судить об истинных причинах катастрофы.

Историк снова становится на твердую почву письменных документов, относящихся лишь к середине XXII столетия до н. э. Эти документы обнаружены в Лагаше, в архиве его столицы Нгирсу. В тот период государство Лагаш занимало площадь около 1600 кв. км. На этой территории располагались три «больших города» — Лагаш, Нгирсу, Нина-Сираран и 131 небольшой населенный пункт. Эти цифры сами по себе уже дают представление о структуре города-государства в конце III тысячелетия до н. э.

Происхождение II династии Лагаша (около 2163 г. до н. э.) пока остается неясным; много документов сохранилось лишь от времени царствования Гудёа (около-2144) и его преемников. Власть правителя не была наследственной, хотя и случалось, что трон переходил от отца к сыну. Здесь, возможно, имеет место следование традиции аккадских царей, хотя формой политической организации вновь стал город-государство шумерского типа. Вновь начал широко употребляться шумерский язык, а в искусстве опять утвердился стиль Раннединастического периода.

Власть Гудеа распространилась далеко на юг, вплоть до Ура и Эреду. Ему подчинялась, по-видимому, и западная часть Элама. Экономические же связи государства Лагаш простирались еще дальше. Надписи того времени упоминают в качестве торговых партнеров Шумера государство Мари, многочисленные города Сирии, а также Маган и Мелухху.

Благосостояние и богатство, достигнутые главным образом благодаря мирному проникновению в богатые сырьем страны, позволили Гудеа сосредоточить усилия на общественных работах, которые развернулись при нем очень широко. Особое значение придавалось строительству великолепного храма бога Ниннгирсу в Лагаше, где Гудеа сконцентрировал культы всех почитавшихся в государстве богов и богинь. Создание единого святилища в большей мере, чем внешняя политика, сделало очевидным политические замыслы Гудеа.