История Ближнего Востока в древности - [41]

Картина жизни шумерского общества была бы, несомненно, более полной, если бы мы располагали более обильными и разнообразными источниками. Лишь по государству Лагаш у нас имеется достаточно богатый материал из Нгирсу. Древнейшие надписи, относящиеся к концу XXVII — началу XXVI в. до н. э., рассказывают о войнах с соседней Уммой. Несмотря на посредничество Месилима, царя Киша, конфликт между этими двумя государствами, развивавшийся в чрезвычайно сложной политической и экономической обстановке, никак не удавалось разрешить.

Города-государства Месопотамии, складывавшиеся в рамках локальных ирригационных систем, с политической точки зрения представляли собой оптимальную форму государственной организации. Их территория совпадала с территорией, занятой той или иной ирригационной системой, чаще всего имевшей естественные границы — реки, их притоки, болота.

Политический вес шумерского города-государства в значительной степени зависел от постоянства речного русла (реки в Месопотамии постоянно меняли свои русла и заиливались), а также от того, насколько оперативно производился ремонт каналов. Попытки объединить разрозненные города-государства в единый организм на более обширной территории, включавшей несколько ирригационных систем, были обречены на неудачу. Возникавшие на этой основе монархии оказывались недолговечными.

Развитие города-государства как формы экономической и политической организации общества было ограничено определенными рамками. Рост народонаселения и средств, необходимых для содержания государственного аппарата, притом что производительность труда не повышалась, должен был привести к кризису. Одним из возможных выходов было освоение новых земель за границами города-государства. Связанное с расширением оросительной системы, заселение новых земель, как правило, приводило к стычкам с соседями.

Именно на этой основе и произошла распря между Лагашем и Уммой, ирригационные системы которых питались только водами Итурунгаля, протока Евфрата. Те же причины, по-видимому, лежали в основе соперничества Ура и Урука. Оба города стояли на одном сравнительно небольшом отрезке Евфрата и потому не могли существовать как независимые государства.

Конечно, было бы упрощением рассматривать всю историю Южной Месопотамии, связывая ее только с проблемами ирригации. Развитие и упадок шумерских государств зависел от разных факторов. Существенную роль играли также отношения с соседними народами — эламитами, горными племенами, пастухами-семитами, немалое значение имела и удаленность от важнейших торговых путей.

Насколько сложной была в это время обстановка в Шумере, легко убедиться на примере царствования в Лагаше Эанатума, увековечившего свои победы на так называемой «Стеле коршунов». Эта победная стела, с двух сторон покрытая рельефами, содержит многочисленные надписи с перечислением врагов Лагаша. Эанатум воевал не только с Уммой, но и с Уруком и Уром, расположенными далеко на юге. На севере он дошел до государства Мари, являвшегося важным центром на пути по Евфрату, где на протяжении столетий правила семитская династия. Возможно, именно Эанатум разрушил Мари, разграбив храмы и жилые районы, руины которых спустя тысячелетия обнаружили археологи.

В результате этого нашествия государство Мари до XXII в. до н. э. исчезло с политической арены. Неизвестно, чем закончился поход Эанатума на Элам. Но от первого упоминания об этом государстве в надписи Эн-Менбарагеси из Киша и до великой войны Ашшурбанапала в 638 г. до н. э. Элам неизменно оставался объектом нападений и вражды со стороны жителей Месопотамии. Эламиты, в свою очередь, тоже при всяком удобном случае вторгались в Месопотамию, грабили население, вмешивались во внутренние дела Шумера. Подробности того, как развивались события в Лагаше после смерти Эанатума, неизвестны. Однако создается впечатление, что после победы над Уммой, это государство начало клониться к упадку. На это время приходится царствование Уруинимгины и его реформы, направленные на то, чтобы вернуть верховному богу Ниннгирсу его прежнюю роль. В специальной литературе велось немало дискуссий о значении реформ Уруинимгины и об их социально-экономической базе. Поскольку сам текст записан чрезвычайно архаическим языком, его интерпретация по сей день представляет большие трудности. Но как бы ни оценивали историки эти реформы, само их проведение свидетельствует о злоупотреблениях царской администрации^{37}. В тексте говорится о намерении их искоренить, а также содержится призыв защитить вдов, сирот и бедняков от всесилия богачей.

Трудно сказать, каковы были реальные возможности для осуществления этих намерений. На первый взгляд кажется очевидным их пропагандистский характер, особенно если сравнить надписи Уруинимгины с надписями позднейших месопотамских правителей или с прологами, которые предпосылались некоторым сводам законов.

Забота о подданных была частью официальной царской идеологии, отсюда и такие эпитеты в титулатуре, как «пастырь», «любящий правду и истинный порядок» и другие, задачей которых было убедить подданных в том, что государство-это община, возглавляемая царем-патриархом, заботящимся о судьбах всех ее членов: особенно бедняков и бессемейных