История Ближнего Востока в древности - [119]

Желая докопаться до причин, которые привели к расколу царства, позднейшая литературная традиция чрезмерно выпячивает этот момент: Израиль выступает как защитник старых традиций, которые пришли в противоречие с религиозной политикой Соломона. Однако истинная причина распада единого государства была сложнее. Образовавшиеся после раскола два небольших государства — южное, Иудея, и северное, Израиль, отличались друг от друга по числу жителей (в северном проживало около полумиллиона человек, а в южном — вдвое-втрое меньше). Север был не только плотнее заселен, но и богаче. Израильское царство пересекали важные торговые пути, а Иудея находилась в стороне от главных линий коммуникаций, что затрудняло ее контакты с внешним миром. Что же касается вопросов религии, то их действительно нельзя обходить при изучении причин раскола царства после смерти Соломона.

Израильское царство во времена Соломона достигло вершины своего развития. Благодаря широким торговым связям, простиравшимся до Пальмиры и Евфрата на востоке и финикийских городов на западе, страна была обеспечена всем необходимым сырьем. Экспортировались главным образом продукты высокоразвитого садоводства — оливки, виноград, а также, по-видимому, изделия из меди.

Конечно, извлекать пользу из благоприятной экономической конъюнктуры имела возможность лишь небольшая часть общества. С населения взимались подати для царя и десятина для храма в Иерусалиме. Помимо натуральных податей существовали и повинности. Постоянно проводилась всеобщая мобилизация в порядке трудовой повинности на строительство храмов и крепостей. Все это было чрезвычайно обременительно для большинства населения. Книги Ветхого завета содержат сведения о долговом рабстве, являвшемся результатом обезземеливания и обнищания крестьянства. Таким образом, развитие израильского общества шло в том же направлении, в каком значительно раньше развивались остальные страны древнего Востока. Этому развитию непременно сопутствовала ликвидация племенных учреждений, и в особенности коллективной собственности.

В Израильском царстве названные процессы протекали с особой остротой, поскольку монархия складывалась на основе развивавшейся на протяжении многих веков ханаанейской государственности и социально неоднородного общества. Не случайно пророки все социальные беззакония, неправедность связывали с ханаанейской традицией. Однако не меньшее значение имела и эволюция верований, сопровождавшаяся растущей нетерпимостью, еще больше углублявшей противоречия. И этот процесс был присущ всем обществам, поскольку для поддержания единовластия всегда проповедовалось единобожие. Обычно это достигалось путем иерархических передвижений внутри пантеона, для чего не требовалось замены множества богов одним. В Израильском царстве дело обстояло иначе. Яхве должен был вытеснить всех остальных богов, что означало переход от многобожия к единобожию. Однако для подобных попыток время еще не пришло. Официальные гонения на старые аграрные культы, общие для всех семитских племен, не дали эффекта.

Сильное ханаанейское влияние, которое со времен царя Соломона стало проявляться в культе Яхве в Иерусалиме, вызвало недовольство старинных жреческих родов. Оппозиция концентрировалась среди племен, живших на севере, что и было дополнительной причиной раскола монархии и образования двух самостоятельных государств — Израиля со столицей Самария на севере и Иудеи со столицей и главным культовым центром бога Яхве Иерусалимом на юге.

С этого времени в Израиле пришла к власти новая династия, исповедовавшая монотеизм[48]. Однако идея единого бога противоречила традициям и культовой практике многочисленных древнееврейских племен, составлявших население вновь возникшей монархии. Отсюда — новые конфликты. Отношения между Израилем и Иудеей, которым мешали религиозные разногласия, тоже оставляли желать лучшего. В этой обстановке напрасно израильские пророки-пропагандисты призывали «отщепенцев» отказаться от недостойных культов. Ортодоксальность и нетерпимость привели к тому, что более населенное и богатое сырьем государство Израиль политически оказалось слабее своего южного соседа — Иудеи.

Ни Давид ни Соломон не создали государства типа великих монархий Египта или Месопотамии. Не возникла и монархия, подобная Хеттскому царству, основанная на договорах, заключавшихся между зависимыми странами и центральной властью. Первая израильская монархия не имела достаточно сил, чтобы надолго подчинить себе Палестину и Сирию. К тому же за пределами государства существовала чрезвычайно сложная ситуация. В этот период была велика активность арамейских племен, создававших более крупные объединения. Возникали первые арамейские государства, наиболее сильным из которых был Арам. К этому же времени относится расцвет городов-государств Финикии.

Главным источником сведений о расстановке политических сил того периода опять-таки является Библия, хотя в последние годы найдено много финикийских надписей, которые существенно пополняют наши представления. Важнейшим из городов Финикии был Библ, в XI в. до н. э. освободившийся от владычества египтян. К югу от него находился Тир, процветание которого началось после поражения Сидона в войне с филистимлянами. Заняв ведущее положение на этом отрезке Средиземноморского побережья, Тир начал колонизацию с целью приобретения для финикийских купцов путей к новым источникам сырья и рынкам сбыта. В эти годы в Тире царствовал Хирам I, поддерживавший дружеские отношения с Давидом и Соломоном и, по всей вероятности, лично заинтересованный в далеких, связанных с новыми открытиями путешествиях своих подданных. Финикийские торговые поселения были основаны на Кипре, Сицилии, Мальте, Сардинии и, вероятно, в Испании: несколько позже, в 814 г. до н. э., на побережье Северо-Западной Африки было создано торговое поселение Карфаген, будущий соперник Римской республики, через несколько столетий сыгравший важную роль в истории древнего мира. Торговые поселения платили метрополии дань, которую нередко приходилось взыскивать с помощью оружия. Все они почитали главного бога Тира, который являлся их собственным богом и основателем колоний, — Мелькарта. Это обстоятельство существенно отличало финикийскую колонизацию от более поздней греческой.