История биологии с древнейших времен до начала XX века - [128]

Неудивительно, что в этих условиях идеи Бюффона, Ламарка, Э. Жоффруа Сент-Илера встретили в России гораздо большее понимание и поддержку, чем в других странах. Сказалось и то, что русской интеллигенции были чужды подозрительность и недоверие, которые распространились в Англии, а отчасти и в Германии после Великой французской буржуазной революции, ко всему, что шло из Франции, в том числе к идеям ее ученых. Респектабельному англичанину и верноподданному немецкому бюргеру начала XIX в. за эволюционной концепцией чудился пугающий призрак задорного французского атеизма. Наконец, поскольку развитие науки в России несколько задержалось по сравнению с другими странами Европы, она не была отягощена столь прочными и давно сложившимися традиционными представлениями, как это было в тех странах, где научная деятельность давно стала профессией.

Уже в 1806 г., следуя за Ломоносовым, профессор Московского университета И. Двигубский писал, что земная поверхность и населяющие ее существа вовсе не всегда были такими, какими мы наблюдаем их ныне, но, как свидетельствует геология, претерпели коренные изменения. При этом факторами, преобразовавшими земную поверхность, он считал не какие-то сверхъестественные силы, не катастрофические перевороты, а самые обычные физические явления, действующие «теперь в глазах наших; хотя большая часть явлений нам, как кратковременным жителям на сем шаре, мало приметна»[162].

Убежденным сторонником идеи развития органического мира был И.Е. Дядьковский. Еще в 1816 г. он совершенно определенно писал о превращении одних видов в другие под влиянием пищи, климата и образа жизни, о единстве происхождения животных и человека. Многообразие в природе, по Дядьковскому, не изначально, а бросающаяся в глаза целесообразность органических форм объясняется не какими-то высшими целями, особыми, внешними по отношению к материи силами, существование которых Дядьковский решительно отвергал, но естественными причинами. Правда, раскрыть и конкретно показать механизм их действия Дядьковский не сумел. К тому же проблема эволюции не была для него предметом специального рассмотрения. Его главной целью было опровержение витализма и построение материалистической теории жизнедеятельности организма.

Как и в других странах, эволюционная мысль в России развивалась в упорной борьбе и исканиях. В 20-е и 30-е годы постановка проблемы эволюции в трудах большинства русских естествоиспытателей, как и у их западноевропейских коллег, не отличалась ясностью. Большая группа русских биологов — к ней принадлежали Я.К. Кайданов, М.Г. Павлов, П.Ф. Горянинов, Э.И. Эйхвальд, Г.Е. Щуровский и некоторые другие — искала выхода в признании развития от низшего к высшему всеобщим принципом природы. Однако в чем конкретно состоит этот процесс и как он осуществляется, оставалось неясным. Это было скорее натурфилософское предугадывание, чем естественнонаучное раскрытие конкретного явления. Отдельные попытки показать на фактическом материале, что на протяжении длительного времени формы растений и животных претерпели значительные изменения, не сопровождались еще осознанием исторической преемственности этих изменений. Понятия «постепенное развитие», «переходные формы» и подобные им определения, звучащие сейчас как отчетливо эволюционные, в то время у большинства употреблявших их ученых не содержали представления о подлинной исторической преемственности различных групп растений и животных, но лишь мысль о возможности расположить их в восходящий ряд постепенно усложняющихся форм. Точно так же понятие «родство», или «сродство» видов, часто употреблявшееся тогда, означало не подлинное родство по происхождению, но лишь высокую степень подобия строения и стремление выявить более тесные связи между различными систематическими подразделениями и их естественные группировки. Исключение составляет, пожалуй, только упоминавшаяся уже работа X.И. Пандера по сравнительной остеологии.

Характерными для этого периода являются работы П.Ф. Горянинова и Э.И. Эйхвальда. Природа, по Горянинову, едина; от первичного эфира до человека прослеживается непрерывная линия постепенного восхождения от низшего к высшему. Эта линия представлялась ему в виде спирали, основание которой — первичный эфир, а вершина — человек. Исходя из признания развития, Горянинов создал в 1834 г. систему растений, в которой с удивительной точностью определил место, занимаемое многими группами в растительном царстве. Однако сколько-нибудь конкретных представлений о процессе эволюции и ее движущих силах в его сочинениях не было.

Сомнения в справедливости догматических представлений о независимом происхождении и неизменяемости видов содержались в сочинениях Э.И. Эйхвальда. В 1821 г., а затем в 1829 г. в двухтомном курсе зоологии он писал, что основные типы животных возникли не сразу, а образовались постепенно от общего корня — первичной слизи, зародившейся в водах первобытного океана, «и каждый последующий вид животных как бы рождается и развивается из предыдущего»[163].

Эйхвальд критиковал принципы искусственной систематики и отстаивал преимущество естественной системы. Он указывал на недостатки систем Кювье, Бленвиля, Латрейля и других и настойчиво стремился обнаружить связи и переходы между типами. Однако, как и большинство биологов того времени, он еще не осознавал их как подлинные филогенетические связи. Взгляды Эйхвальда вообще не отличались ясностью. Представление о постепенном развитии сочеталось у него с признанием катастроф, уничтожавших все живое, возможности мгновенных повторных превращений одних видов и даже родов в другие, уже существующие, и т. п. Только в 1861 г. в третьем томе его «Палеонтологии России» мы находим отчетливо эволюционные высказывания.