История биологии с древнейших времен до начала XX века - [126]
Взгляды Мэттью не обратили на себя внимания и практически оставались неизвестными натуралистам вплоть до 1860 г., когда Мэттью после ознакомления с «Происхождением видов» опубликовал извлечения из своей книги, касающиеся эволюции, и заявил о своем приоритете на открытие естественного отбора. Только после этого Ч. Дарвин впервые ознакомился с книгой Мэттью и в «Историческом очерке» к третьему изданию «Происхождения видов» указал на бесспорные заслуги Мэттью в предвосхищении теории естественного отбора.
Взгляды Мэттью не обратили на себя внимания главным образом потому, что он сам в свое время не осознал их значения и высказал их попутно в разных местах книги по весьма специальному вопросу, без фактического обоснования и потом почти 20 лет к ним не возвращался. Таким образом, идеи Мэттью не оказали в первой половине XIX в. никакого влияния на развитие учения об эволюции. То же самое произошло и с идеями Эдварда Блита. О том, что он также высказывал мысли об отборе в природе, спохватились по существу только в наше время. В свое время они остались совершенно незамеченными. В 1835 и 1837 гг. Блит в двух статьях, опубликованных в английском «Журнале естественной истории», действительно высказывал мысль о том, что в природе существует жестокая конкуренция и борьба за пищу, и поэтому только сильнейшие, наиболее приспособленные к условиям данной местности, могут оставить потомство. Однако Блит не был эволюционистом. Наоборот, эти мысли он привел для обоснования традиционного учения о постоянстве видов. Вероятно, в силу этого они и не обратили тогда на себя внимания, так как учение о постоянстве видов было настолько признанным и непререкаемым, что никто не нуждался в его дополнительном обосновании и никого не интересовали новые аргументы в его пользу. Более того, в этом смысле — в смысле доказательства предусмотренной творцом гармонии и равновесия в природе (плотоядные созданы, чтобы не дать расплодиться сверх меры мелким и травоядным, а те, — чтобы быть пищей для хищников, слабые пожираются сильными, чтобы не допустить вырождения, и т. п.) — соображения Блита не были новыми.
С работами французского ботаника Ш. Нодэна связаны блестящие страницы в изучении наследственности и изменчивости в середине XIX в. Вслед за И. Кельрейтером и своим соотечественником О. Сажрэ он пытался поставить изучение этих явлений у растений на строго экспериментальную основу. Ч. Дарвин упоминает его в «Происхождении видов» как одного из своих предшественников.
Шарль Нодэн. 1815–1899.
Уже в одной из первых своих работ — статье о видах и разновидностях (1852) Нодэн высказал убеждение, что сходство в строении, отмечаемое у многих ныне живущих организмов, является следствием их кровного родства, оно получает убедительное объяснение лишь в том случае, если принять общность происхождения и эволюцию форм[158]. Система живых существ не может быть «не чем иным, — писал он, — как генеалогическим древом»[159]. Нодэн считал, что развитие диких форм определяется теми же причинами, которые действуют в селекционной практике, а она состоит в выборе для скрещивания из большого числа индивидуумов тех, которые уклоняются в желательную для человека сторону, и в дальнейшей «обдуманной и непрерывной сортировке» приплода из поколения в поколение. Таков же путь и природы, отмечал Нодэн, причем между ним и «нашим образом действия… разница исключительно количественная».
Как мы видим, Нодэн довольно близко подошел к идее отбора, однако понять его подлинное значение в эволюции он не смог. Отбору фактически отводилась второстепенная роль. Более того, все соображения Нодэна об эволюции в значительной мере теряли научный смысл, поскольку он допускал существование некой вечной, таинственной силы, определяющей организацию живых существ и их место в предустановленной гармонии природы; эта таинственная сила приспосабливает живые существа к той функции, которую они должны выполнять в общем строе природы. Иначе говоря, Нодэн придерживался так называемого принципа конечных причин, из которого исходил в своих общих теоретических построениях Кювье. Любопытно отметить, что как раз в те годы, когда писал свою работу Нодэн, К.Ф. Рулье в своих лекциях в Московском университете подверг обстоятельной критике этот принцип, усматривая в нем один из главных источников многих заблуждений Кювье.
Признание единства происхождения органических форм содержалось и в заключительной главе мемуара «Новые исследования о растительных гибридах», представленного Нодэном на конкурсе Парижской Академии наук в 1861 г.
Предшествующие восьмилетние исследования Нодэна над растительными гибридами хотя и подтвердили представления о бесплодии, или реверсии, гибридов, но не привели его к антиэволюционным выводам. Напротив, он убедился, что различие между видами, расами и разновидностями только в степени. «Таким образом, — писал Нодэн, — истинные отношения видов между собой можно выразить словами, что величина их сходства пропорциональна степени их родства, как величина их различий пропорциональна расстоянию от общего корня происхождения»
