История биологии с древнейших времен до начала XX века - [125]
Кажущееся постоянство видов далеко не абсолютно. Доказательством этого он считал изменения организмов под воздействием изменения среды, которые, как он полагал, закрепляются в потомстве до нового сдвига в среде. В числе других примеров он ссылался на изменение домашних животных и культурных растений, считая, что они достигались благодаря изменению пищи и условий содержания или возделывания. Поскольку геология, писал д’Омалиус, свидетельствует о том, что условия на Земле претерпели значительные изменения, необходимо допустить, что изменения животных и растений в прошлом происходили в гораздо больших масштабах и быстрее, чем сейчас.
Примерно такие же взгляды, только с еще большим оттенком ламаркизма, развивал и А. Моритци. Подобно д’Омалиусу, он считал, что идея постепенной эволюции получает наибольшее подтверждение в геологической летописи и что в прежние геологические эпохи организмы были более склонны к изменчивости. В работе «Размышления о виде в естественной истории» (1842)[157] он писал, что если внешние условия «постепенно изменяются, это отражается на организации, которая изменяется согласно потребности». Претерпев однажды небольшое изменение, организм продолжает все более уклоняться от исходного типа. Моритци, как и Ламарк, отрицал реальность вида.
В 1844 г. появилась изданная анонимно книга английского писателя Роберта Чемберса «Следы творения». Она привлекла к себе большое внимание и менее чем за десять лет переиздавалась десять раз. Автор развивал в ней мысль, что все организмы от простейших до самых высокоорганизованных связаны между собой и произошли путем постепенного усложнения. Книга была лишена научной строгости, не говоря уже о том, что автор объявлял причиной развития организмов мистические жизненные импульсы. Т. Гексли полагал, что такими произведениями сторонники эволюции компрометируют идею, которую хотят доказать. По мнению же Ч. Дарвина, книга Чемберса принесла в Англии существенную пользу тем, что привлекла к проблеме эволюции внимание широких кругов читателей и способствовала преодолению предрассудков и предубеждения против идеи развития органического мира, подготовив, таким образом, почву для восприятия научных представлений об эволюции.
Рассмотренные работы свидетельствуют о том, что, хотя идеи Ламарка не остались незамеченными и оказали известное влияние, более чем за 30-летний период после опубликования «Философии зоологии» не только не произошло существенного сдвига в развитии идеи эволюции, но не был достигнут даже тот уровень в постановке проблемы эволюции, до которого поднялся Ламарк. Это еще раз подтверждает, что, несмотря на безусловную преемственность в развитии науки, ее движение часто осуществляется не по прямой восходящей линии, а значительно сложнее.
Особый интерес представляет вопрос о зарождении идеи отбора как фактора эволюции. Намеки на эту идею встречаются уже в XVIII в., в частности, в сочинениях Ламеттри и Дидро и даже раньше в известной поэме Лукреция Кара. В более определенной форме она выступает в трудах некоторых натуралистов первой половины XIX в. Характерно, что те немногие, кто более или менее предугадывали, что принцип отбора может оказаться полезным в объяснении некоторых трудных вопросов (именно уловил, почувствовал, предугадал, поскольку никто до Дарвина не осознал всего значения отбора в природе) были англичанами, учеными страны, где в то время особенно широко практиковался метод отбора в животноводстве и где свободная конкуренция, борьба всех против всех за место под солнцем, за благополучие и процветание успели укорениться в сознании многих как естественное состояние общества. В сущности только о трех английских ученых можно сказать, что они определенно писали об отборе в природе. Это — Вильям Уэллс, Патрик Мэттью и Эдвард Блит. Заслуги двух первых отметил Дарвин в «Происхождении видов».
В докладе в Лондонском королевском обществе (1813, опубликован в 1818), посвященном расовым различиям у человека, Уэллс высказал предположение, что различия между европейцами и африканцами в цвете кожи и способности противостоять местным заболеваниям могли развиться на ранних этапах истории человечества как следствие постепенного вымирания менее устойчивых. Дальнейшее закрепление этих рас он ставил в связь с изоляцией их друг от друга под влиянием социальных факторов. Этот процесс Уэллс сопоставил с хорошо известным в Англии того времени методом искусственного отбора. Уэллс, однако, не только не распространил принцип отбора на растительный и животный мир, но вообще не был эволюционистом.
Вполне осознанную попытку объяснить процесс видообразования при помощи естественного отбора мы встречаем в труде английского лесовода Патрика Мэттью «Строевой корабельный лес и древонасаждение» (1831). Мэттью чисто интуитивно, по аналогии с хорошо знакомым ему искусственным отбором, предположил, что отбор является тем механизмом, с помощью которого осуществляется в природе изменение видов. Сам же отбор, который он назвал «отбором при помощи закона природы» («selection by law of Nature»), осуществляется благодаря наличию в природе борьбы за существование, приводящей к переживанию особей, наиболее соответствующих условиям своей среды. В результате на протяжении достаточно длительного времени один вид может дать начало многим и разнообразным видам, и именно таким путем в ходе непрерывной эволюции возникло на Земле бесчисленное многообразие органических форм. Наряду с этим Мэттью приписывал большую роль в эволюции прямому действию условий жизни и ввел добавочный фактор — «желание (волю) или чувство» организма, — ответственный за ускорение процесса. В этом сказалось несомненное влияние на него взглядов Ламарка. Наконец, эволюционные воззрения Мэттью своеобразно сочетались с концепцией многократных катастроф. По его мнению, после каждой катастрофы новая фаза эволюции начиналась с немногочисленных низших форм, уцелевших при геологическом перевороте. После катастрофы развитие идет особенно быстро, поскольку перед новыми формами открываются обширные незаселенные пространства.
