История белорусского театра кукол. Опыт конспекта - [51]

«С Парижем покончено!..» по пьесе А. Чехова «Вишневый сад» (2001), «История одного города» М. Салтыкова-Щедрина (2006), «Ладья Отчаяния» В. Короткевича (2012); в Могилевском областном театре кукол — «Дракон» Е. Шварца (1989), «Рыгорка — Ясная Звездочка» А. Вертинского (1990); в Брестском областном театре кукол — «Плот мертвецов» X. Мюллера (1992), «Самозванец» по «Борису Годунову» А. Пушкина (2013); в Минском областном театре кукол «Батлейка» — «Меч Ангела» И. Сидорука(1994), «Покинутый всеми» А. Лелявского (1998) идр. Рачковский много и успешно создавал спектакли и за рубежом: «Граф Глинский-Пепелинский» (1995, Торунъский театр кукол, Польша), «Непорочный марьяж» Г. Ружевича (1999, Петербургский Большой театр кукол, Россия), «Ру салочка» Х.К. Андерсена (1999, театр кукол г. Торговище, Болгария) и др. За работу в российском театре «Огниво» (Мытищи, «Вишневый сад») номинирован на Российскую национальную премию «Золотая маска».

Яркий, солнечный, жизнелюбивый спектакль «Рыгорка — Ясная Звездочка», мастерски сделанный и наполненный добрым белорусским юмором, надолго стал визитной карточкой Могилевского областного театра кукол. В 2000 г. режиссер О. Жюгжда перешел в Гродненский областной театр кукол, и Могилевские кукольники более трех лет работали с приглашенными режиссерами. В том числе и с народным артистом Украины С. Ефремовым («Дикие лебеди» Х.К. Андерсена и «Сказка о добром Чертенке» Н. Кулиша).

Ефремов Сергей Иванович (14.07.1938, г. Клин Московской области) — известный украинский режиссер, педагог, драматург театра кукол, народный артист Украины. Закончил Харьковский государственный театральный институт (1962). После окончания института работал в Донецком театре кукол (1962–1970), затем стал основателем и главным режиссером Хмельницкого театра кукол (1970–1976). С 1976 по 1978 гг. был главным режиссером Одесского театра кукол. В 1978–1983 гг. режиссер Киевского государственного театра кукол. В 1983 г. основал и возглавил Киевский городской театр кукол. Среди основных постановок Ефремова в театрах кукол Украины, Белоруссии, России, Польши, Чехии и др. стран «Сказка о жадном Сережке» С. Прокофьевой (1967), «Большой Иван» С. Преображенского, С. Образцова (1968), «Голубой щенок» (1969), «Эгле — королева ужей» С. Нерис (1972), «Добрый Хортон» Доктора Сьюза (1979), «Солнечный луч» А. Попеску (1980), «Сказка о рыбаке и рыбке» А. Пушкина (1982), «Прыгающая принцесса» Л. Дворского (1983), «Маленький принц» А. Сент-Экзюпери (1984), «Ру сская соль» Ю. Сидорова (1986) и мн. др. С 1992 по 2010 гг. президент УНИМА Украины. Автор ряда пьес для театра кукол.

Совместная работа с опытным режиссером-педагогом С. Ефремовым была полезна для труппы и позитивно повлияла на уровень актерского профессионального мастерства. Успешно было сотрудничество Могилевского театра кукол и с режиссером А. Лелявским, к тому времени ставшим уже признанным мастером («Маленький Клаус и Большой Клаус» Х.К. Андерсена). В репертуаре также появились и спектакли, поставленные ведущей актрисой театра Н. Бочкаревой («Кошкин дом» С. Маршака, «Крылья Дюймовочки» Х.К. Андерсена).

В 2003 г. главным режиссером Могилевского областного театра кукол был назначен актер и режиссер Гродненского областного театра кукол, драматург Вячеслав Корнев (главный художник — Г. Игнатьева). Ими были созданы спектакли «Приключения необычайных человечков», «Остров пополам» Л. Устинова по мотивам А. Грина, «Вий» по Н. Гоголю, а также ряд пьес самого В. Корнева — «Крылатый теремок», «Карнавал для Золушки», «Последний подвиг Кощея», «Мышонок Микки и его друзья» и др.

В 2009 г. главным режиссером Могилевского театра кукол стал режиссер И. Казаков. Его постановка спектакля Hamlet стала для театра этапной (художник А. Вахрамеев, композитор Е. Забелов — лидер группы Gurzuf). Спектакль получил гран-при VIII Международного молодежного театрального форума «Март контакт — 2013».

«Спектакль Казакова преднамеренно наивен, — писала В. Аминова. — Наивность стала и формой, и содержанием этого “Гамлета” <…> К тексту Шекспира режиссер подходит с позиции неофита. Он словно читает пьесу впервые, и делает это так, как прочитал бы ее… его собственный Гамлет. Например, сказано, что Дания — тюрьма, и все персонажи облачены в тюремные серые робы, они таскают тачки и орудуют лопатами, а в первой сцене эти лопаты и есть сами персонажи. <…> “Гамлет” — не кукольный спектакль, а спектакль с куклами. Кукол много, на некоторых героев приходится по две или три, и они меняются в зависимости от того, как складываются отношения актера с персонажем в данной сцене. Иногда это уродские куклы в человеческий рост, больше похожие не на театральных кукол, а на те чучела, на которых солдаты отрабатывают удары. Собственно, и здесь их функция такова же — их таскают, кидают, бьют. Актеры не любят этих кукол, как не любят и не оправдывают своих персонажей. В сцене объяснения Гамлета с матерью принц в ярости замахивается, хватает куклу-Гертруду и швыряет ее в зрительный зал. Только со своей собственной куклой Гамлет нянчится, как ребенок с любимой игрушкой. Иногда, забывшись, он волоком таскает ее за собой, но чаще обнимает, прижимает к себе, держит на коленях, даже слегка укачивает. Так недолюбленный, одинокий ребенок носится с одушевленной его воображением уродливой игрушкой. Иногда появляются куклы поменьше и посимпатичней, заменяя актеров, иногда сами актеры становятся куклами. <…> И все эти обезображенные, лишенные индивидуальностей куклы, куклищи и куколки — те самые жители Эльсинора, среди которых оказывается Гамлет. Но кто же такой Гамлет, по мнению Казакова? В первую очередь это ровесник режиссера — не повзрослевший тридцатилетний подросток <…> Этот Гамлет инфантилен и лишен рефлексии: в ответ на просьбу отца о мести он, не задумываясь, вскидывает вверх сжатую в кулак руку — классический жест супергероя, и вот уже “Гамлет спешит на помощь”. Мстить или не мстить — не вопрос для этого Гамлета, он, как мальчишка, всегда готов к драке, и месть его напоминает методы Карлсона: “низводить” и “курощать”. Что означает то же самое, что изводить и укрощать, только веселее. Он с удовольствием сводит с ума Клавдия и мамашу, рассекая по сцене на скейтборде и путаясь у них под ногами, а к своему супергеройству относится с серьезностью шестилетки. Его инфантильность — это бунт и способ противостоять этому миру жирных тел, пошлости и уродства взрослых людей, отношений, поступков. Но насилие над Офелией — уже не детская шалость, и ее смерть Гамлет впервые переживает как собственную взрослую вину. Монолог “Быть или не быть” режиссер преднамеренно переносит в финал спектакля, потому что только к финалу этот Гамлет взрослеет и дорастает до сомнений. А потом решительно берет страшное оружие (что-то вроде бензопилы), идет и крушит в щепки всех кукол. Производит «зачистку», освобождая мир от зла <…> Счастливого финала не получается, потому что этому Гамлету нечего противопоставить тому злу и тому миру, против которых он боролся. Сам он — пустота. И потому в спектакле Казакова не появляется Фортинбрас, не раздает всем по заслугам и не наводит порядок. Мир уродливых кукол рухнул, но ему на смену ничего не приходит, потому что ничего нет. Дальше — тишина»