«Где наша проклятая авиация?!.. Почему мы видим одних только фрицев/!!..». Эти фразы из уст союзных пехотинцев можно было услышать в то время едва ли не на всех углах. Зримым доказательством их справедливости были десятки и сотни обгоревших остовов различных транспортных средств, стоявших на обочинах дорог и валявшихся в кюветах. При этом, надо признать, что, с учётом расстояний и метеоусловий, американские 12- е ВВС довольно быстро наращивали свои силы в Алжире, но им все ещё не хватало наземного технического и обслуживающего персонала, а также транспорта, масса которого буквально растворилась на огромных африканских пространствах, а потому действовать они могли лишь с нескольких передовых аэродромов частью своих сил. Основная же масса авиации базировалась в западном Алжире, откуда она не могла долететь до района боев. При этом между Касабланкой и западной границей Туниса имелось всего четыре аэродрома с бетонными ВПП! Но гнать через них самолёты на передовые аэродромы было всё равно бессмысленно из-за нехватки горючего, которое не успевали возить на огромные расстояния. К тому же не баловала погода — знойная, как уверяли при совместном планировании англичане, Северная Африка встретила освободителей промозглыми дождями. Лётчики часто сбивались с курса и, как следствие, садились там, где придётся. Много сил приходилось тратить на эвакуацию драгоценной авиатехники, не нередко её приходилось просто бросать. Комментируя ход боевых действий и условия, в которых они ведутся, бригадный генерал Пол М.Робинетт с раздражением сказал репортёрам, что «Если какая-то книга рассказывает о сухих африканских пустынях, не верьте ей. Я никогда ещё не напяливал на себя столько одежды, как сейчас и никогда ещё не был таким мокрым. Мы столкнулись с проливными дождями и грязью…».
Вот в таких условиях командование Люфтваффе начало борьбу за аэродромы Алжира и Туниса, начальная фаза которой была описана в предыдущей части. Её результатом, помимо груд искорёженной союзной авиатехники, заполнившей изрядную часть стоянок передовых авиабаз, стал отвод всех уцелевших В-17 на отдалённый полевой аэродром Тафаруа, где «Летающие крепости» через два дня едва не утонули в грязи из-за начавшихся дождей. Впрочем, пользы от этих бомбардировщиков на передовых аэродромах из-за нехватки горючего также было немного. Зато теперь они хотя бы не привлекали внимание экипажей немецких разведчиков…
Помимо авиации в сражении за авиабазы приняли участие воздушно-десантные и мотомеханизированные части обеих сторон. Один из первых ожесточённых боёв развернулся за аэродром Джидейда 25 ноября, за тем наступила очередь Матира и Тебурбы. Хотя союзники понесли серьёзные потери в личном составе и технике, но они смогли отбить первые атаки немцев и довольно организованно отошли, сдав все три указанных лётных поля. Вскоре настала очередь Суса и Сфакса, перешедших под контроль Вермахта и Люфтваффе.
В начале декабря Эйзенхауэр обнаружил, что «воздушный зонтик» над наступающими войсками могут создать лишь «Спитфайры» с аэродрома Сук-эль-Арба и примерно 40 «Лайтнингов», переброшенных на Юкс-лес- Бейнс. Справедливости ради стоит отметить, что Восточное авиационное командование (части Королевских ВВС, поддерживающие 1-ю Армию) и американские 12-е ВВС делали все возможное. За последнюю неделю ноября они совершили почти 1900 вылетов и потеряли 52 самолета. Для Люфтваффе за этот же период соответствующие цифры составили 1084 вылета и 63 потерянных машины. В относительных величинах потери немцев были вдвое выше чем у союзников, а удары по вражеским аэродромам и действия на коммуникациях ослабляли усилия военно-воздушных сил обеих сторон, направленные на поддержку своих войск на поле боя. Но если для многих авиагрупп Люфтваффе, базировавшихся у самой линии фронта, эти утраты не имели большого значения — они почти в любое время по вызову могли сформировать наряд сил огневой поддержки, то для союзников, не имевших возможности постоянно держать авиацию над полем боя, такие действия противника серьёзно осложняли положение своих войск. В результате, в коммюнике штаба 1-й английской армии почти ежедневно отмечалось, что её личный состав вынужден постоянно укрываться от непрерывных вражеских воздушных налетов на совершенно неприспособленной для этого местности, причём почти в любое время суток. Облегчение приносили лишь дожди…
Однако поддерживать свои войска на поле боя и в прифронтовой полосе, а также оказывать постоянное давление на союзные аэродромы Люфтваффе также уже не могли (сказывались потери в двухмоторных бомбардировщиках и опытных экипажах), а потому к концу месяца накал боёв в воздухе (особенно ночью) существенно снизился. В немалой степени стабилизации обстановки способствовало и то, что значительное количество своих поредевших авиачастей союзники оттянули на тыловые аэродромы в глубь Северной Африки. В результате боевой состав частей союзной авиации первой линии к началу 1943 г. существенно поредел. И всё же союзная группировка, лётный состав которой был обучен ведению активных боевых действий в ночное время, а матчасть в достаточной степени соответствовала этой задаче, выглядела всё ещё достаточно внушительно, в чём не-трудно убедится, ознакомившись с данными таблицы.
