История античной Македонии - [44]
В происшедшем у Потидеи сражении афиняне одержали победу. Победители оградили город со стороны Паллены стекой, а со стороны моря блокировали его стоявшим на якоре флотом. Потидея оказалась в кольце вражеских войск.
Аристей, потеряв всякую надежду на спасение, отплыл, не замеченный афинской стражей, от Потидеи на Халкидику и стал просить помощи у Пелопоннеса.[86]
В это время в греко-македонских отношениях все большую роль начинает играть новая сила — Одрисское царство. Как Афины, так и Спарта пытались использовать эту силу в своих интересах. Успели в этом больше Афины.[87]
С целью укрепления своего влияния на фракийском побережье и покорения Македонии афиняне пытались заключить [135] союз с фракийским царем Ситалком, сыном Тереса. Это стремление афинян вызывалось возросшей ролью фракийского царства, усилением его международных связей, большим влиянием его в политических событиях V века. Это было первое фракийское варварское государство. Оно раскинулось от города Абдеры у устья Несты до Черного моря, с севера до Дуная и оказалось опасным соседом Македонии.[88] Объединив большое число фракийских племен, царство одрисов стало играть важную роль во внешней и внутренней политике греческих государств, особенно Афин.[89]
Возникнув вслед за греко-персидскими войнами, фракийское одрисское государство во второй половине V и первой половине IV века переживало эпоху своего расцвета. По количеству доходов, свидетельствует Фукидид, царство одрисов было самым могущественным из всех царств Европы, лежащих между Понтийским заливом и Эвксинским Понтом.[90] Фракийские цари чеканили серебряные и бронзовые монеты, что говорит о дальнейшем развитии товарно-денежных отношений у фракийцев.[91]
Возникновение этой новой могущественной силы на Балканах историки объясняют по-разному. Болгарский историк П. Мутафчиев объясняет возникновение одрисского фракийского государства не качественными изменениями в социально-экономическом развитии фракийского общества, а внешним влиянием, главным образом, следствием нашествия персов.[92] Хр. Данов полагает, что значительную роль в создании и укреплении Одрисского государства сыграли способные и энергичные одрисские цари, но немалую роль сыграли и Афины. Преувеличивает роль царей в этом процессе и В. П. Невская в своей работе «Византий в классическую и эллинистическую эпохи». С ее точки зрения, вождь одрисов Терес «положил начало первому фракийскому государству».[93] Кацаров подчеркивает ту мысль, что возникновению Одрисского царства содействовали Афины, которые предпочитали иметь дело с владельцем единой Фракии, чем с отдельными мелкими племенами [136] и царьками.[94] Близко к этому мнению утверждение М. И. Ростовцева, согласно которому создание Одрисского царства ставится в зависимость от торговых интересов Афин.[95] Вряд ли можно с этим согласиться, т. к. в таком случае, во-первых, отрицается предшествующий этап внутреннего развития фракийских племен, во-вторых, не учитывается то обстоятельство, что афинянам было невыгодно иметь на фракийском берегу сильное царство, которое в любое время могло бы уничтожить их власть на севере.
Пока афиняне утверждали свою власть на фракийском берегу, царь одрисов Терес силой покорил большинство соседних фракийских племен, а Ситалк, вопреки желанию Афин, расширил свои границы на востоке от Черного моря до Дарданелл, на западе — до Стримона, а на севере — до Дуная. Одрисский царь, обложив эллинские города и фракийцев данью и создав государственную казну, стал титуловать себя царем Фракии.[96] Одрисское государство и по количеству доходов и по благосостоянию стало самым могущественным из всех варварских государств.[97] Оно уступает в военной силе только скифам. Фукидид указывает, что царь одрисов, кроме больших подарков, даже с греческих городов, подчиненных одрисам, собирал дань в 400 талантов золота и серебра.[98] С такой значительной силой афиняне вынуждены были считаться. Во время борьбы со Спартой для афинян особенно было важно заручиться дружбой с Ситалком. Для этого они дали гражданство его сыну Садоку и сделали своим проксеном абдерского гражданина, шурина и фаворита Ситалка Нимфодора, сына Пифея. Последний в свою очередь способствовал заключению союза афинян с Ситалком.[99] Союз был направлен против некоторых афинских союзников, особенно против Пердикки.[100]
Все эти обстоятельства оказались чрезвычайно неблагоприятными для македонского царя: его земли стали открытыми [137] для нападения афинян с моря и элимиотов — с суши; халкидские союзники, которые сами опасались быть подчиненными, не могли ему помочь. В случае выступления против него царя одрисов македонскому царю грозила бы катастрофа. Опасаясь усиливающегося фракийского государства, Пердикка покидает халкидян, которых раньше натравил на афинян, и вместе с Ситалком при помощи Нимфодора вступает в афинский союз, за что получает обратно ключ к Македонии — Термы.
В данной работе изложение восточных походов греко-македонских войск не имеет самодовлеющего значения. Это лишь исторический фон для рассмотрения основной проблемы: восточной политики Александра Македонского. Буржуазные историки не выработали понятия «восточная политика». Они ограничиваются изложением отдельных частных мероприятий в организаторской и государственной деятельности Александра в ходе восточных походов, руководствуясь при этом не столько причинами объективного характера, сколько личными качествами македонского завоевателя.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Книга охватывает многовековую историю российского самодержавия, но основное внимание автора сосредоточено на царствовании Николая II, убийстве его семьи и ее посмертной судьбе. Показано, что хотя со времени расстрела царской семьи прошло сто лет, проблемы цареубийства остаются острыми в современной России и от того, как они решаются, во многом зависит ее настоящее и будущее.
В книге на основе конкретных примеров мужества и героизма, проявленных старшим поколением советских людей в годы гражданской и Великой Отечественной войн, показывается формирование боевых традиций Советской Армии и Военно-Морского Флота, их преемственность молодыми защитниками Страны Советов. Авторы рассказывают старшеклассникам о военно-учебных заведениях и воинских династиях, которые в составе Вооруженных Сил СССР прошли славный героический путь за 70 лет существования Советской власти.
Книга рассказывает об истории янычарского корпуса, правилах и нормах его комплектования и существования, а также той роли, которую сыграли янычары как в военных, так и во внутриполитических событиях Османской империи. В монографии показаны фундаментальные особенности функционирования османской государственности, ее тесная связь с политикой войн и территориальной экспансии, влияние исламского фактора, а также значительная роль янычарского войска в формировании внешней и внутренней политики турецких султанов.
Книга посвящена Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому. Автор, московский журналист, военный историк В. С. Яровиков, лично знавший Александра Михайловича, рассказывает о полководческой деятельности Василевского в годы Великой Отечественной войны, его работе на высших постах в Вооруженных Силах, об участии в обобщении опыта войны, о личных качествах Александра Михайловича — человека, коммуниста, полководца.
В истории средневековой Руси трудно найти более противоречивый сюжет, чем место в ее системе Полоцкого княжества. Связанный с остальной Русью общностью начальных судеб, исповеданием православия, языком и письменностью, Полоцк в переломный момент своего развития стал на долгие века частью не Русского, а Литовского государства. Парадокс этого феномена состоял в том, что Литва, поначалу зависимая от Полоцка, затем взяла над ним верх, но это могло случиться только после того, как полоцкое влияние преобразовало саму Литву: русский язык стал надолго ее государственным языком, а князья литовских династий сплошь и рядом отвергали язычество и принимали православие во имя торжества единодушия со своими славянскими подданными.
Очерк знакомит с историей древнего украинского города, рассказывает о борьбе трудящихся бывшей Бессарабии за воссоединение с Советской Отчизной, а также о расцвете экономики и культуры края в послевоенный период.