История античной Македонии - [31]
К сожалению, от македонского языка до нас дошли лишь одни фрагменты. Скудные остатки языка, естественно, затрудняют понимание как его грамматического строя и словарного состава, так и места его в системе языков Балканского полуострова.
Известия древних авторов о македонском языке очень общи и отрывочны. Надписей, текстов, фраз на этом языке еще не найдено.[92] Многие остатки этого языка потеряны в общем потоке эллинизма. Несколько местных названий, несколько личных имен вместе с названиями племен, десятка два других слов, сохраненных лексикографами, — таков языковой [99] запас, завещанный нам древностью для определения языка македонян.[93]
Дошедший до нас небольшой лингвистический материал может быть разделен на три части: 1) личные имена, 2) культовые имена, 3) македонское словообразование.[94]
Из личных имен до нас дошли главным образом имена македонских племенных вождей, их родственников и ближайших соратников. Они обычно даны в греческой транскрипции греческими писателями в тот период, когда между Македонией и Грецией установились более или менее регулярные экономические связи.
Нам почти неизвестна народная этимология личных имен, что не дает возможности выяснить их исторический характер.
Однако даже и в греческой транскрипции имена македонской аристократии фонетически звучат иначе, чем греческие. Это обстоятельство заставляет самого ярого сторонника греческого происхождения македонского языка Гофмана признать, что нельзя считать все македонские имена заимствованными у греков и что по своему звучанию и происхождению они связаны с Фессалией.[95]
В противоположность Гофману, русский лингвист Фасмер подчеркивает, что фессалийский оттенок македонских собственных имен ясно указывает на то, что мы имеем дело с заимствованием их у носителей фессалийского диалекта.[96]
Наличие сходства в македонских именах с диалектами греческого языка может лишь указывать на проникновение [100] довольно позднего греческого языкового влияния на небольшую верхушку македонского общества. Это влияние, вероятно, не было сильным и не затрагивало основы народного языка македонян.
Что касается культовых имен, то некоторая общность македонских культовых имен с греческими объясняется их связью с фракийским культом. Македоняне восприняли некоторые культы от старого фрако-иллирийского населения, а может быть, и от древнейшего населения своей страны.[97] Особенно подвергалась греческому влиянию религия, что заставило Гофмана высказать мнение, что македонская религия была греческой. Но это мнение не поддерживается другими учеными. Сам Гофман признает, что почитание в Македонии главных греческих божеств — Зевса, Артемиды, Диониса и др. — еще не доказывает греческого характера ее религии, ибо почитание этих богов могло быть введено македонскими царями. Не исключено также слияние этих божеств с местными македонскими культами.
Бог неба (греческий Зевс) широко почитался в Македонии под названием Диос или Дейпатер. Наоборот, культ Посейдона, Аполлона и других божеств не почитался в Македонии. О существовании культа Афины мы имеем только одно свидетельство. Тит Ливий указывает, что македонский царь Персей перед войной с Римом принес в Пеле жертву Афине Алкидемон. На монетах также встречается образ Паллады-Алкис. Возможно, что имя Афины заменило какое-то домашнее божество. В одной глоссе Гезихия Афина называлась Гига. Кацаров не без основания предполагает, что мы имеем здесь дело с фракийским божеством, воспринятым македонянами.[98] Распространение у македонян культа Артемиды, воспринятого из Фракии, Кацаров связывает с развитием охотничьего промысла в Македонии.[99]
Для III века до н. э. засвидетельствовано почитание богини-матери (Кибела). Не исключена вероятность предположения Кацарова о том, что македоняне в древнее время почитали богиню плодородия, отождествляя ее с фригийской Кибелой. Несомненно, фракийского происхождения нужно считать культ Афродиты в Македонии. У Гезихия богиня эта называлась в Македонии именем Зейрен, а это имя мы встречаем в городах Фракии.[100] Бог Асклепий существовал в Македонии как бог-лекарь Дарон. Это имя может быть связано с Деронами и фракийским племенем Дерсеи, или Дарсии.[101] [101]
Широко почитался в Македонии бог Дионис, который, как и вакханки, прислуживавшие ему (Кладони, Мималони, Басара и Макеты), фракийского происхождения. Орфические мистерии, связанные с культом Диониса, также восприняты македонянами из Фракии.[102] Оттуда попали на македонскую почву божества Веди и Тотоес. Климент Александрийский сообщает, что божество с именем Веди существовало со значением «вода».[103] Что касается бога сна Тотоеса, то он встречается в одной надписи из Амфиполя и во Фракии.
Из всего вышеизложенного видно, что македонская религия существовала отдельно от греческой. Наряду с введением эллинских божеств, а может быть и гораздо раньше, широко были введены в Македонию фракийские культы, которые органически слились с отечественными македонскими божествами, несмотря на сильное влияние эллинизма.
На основании дошедших до нас лингвистических фрагментов в македонском словообразовании можно различать три элемента:
В данной работе изложение восточных походов греко-македонских войск не имеет самодовлеющего значения. Это лишь исторический фон для рассмотрения основной проблемы: восточной политики Александра Македонского. Буржуазные историки не выработали понятия «восточная политика». Они ограничиваются изложением отдельных частных мероприятий в организаторской и государственной деятельности Александра в ходе восточных походов, руководствуясь при этом не столько причинами объективного характера, сколько личными качествами македонского завоевателя.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Работа основана на оригинальных китайских источниках. Она посвящена рассмотрению наиболее типичных для позднесредневекового Китая направлений и методов внутриполитической деятельности императорского правительства. На примере конкретной деятельности центральной власти в самых разнообразных областях раскрывается, как традиционные китайские политические доктрины приспосабливались к реальным потребностям государственного управления. Автор прослеживает основные сдвиги, происшедшие в начале XV в. в политике Китая, и определяет место и значение этого периода в истории страны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Партизанское движение, развернувшееся на оккупированной территории СССР первых с же дней войны Великой Отечественной войны, сыграло немалую роль в достижении общей победы над врагом. Данная брошюра является одним из первых изданий о партизанской войне в начальный период войны. Для глубокого анализа в 1943 году время еще не пришло, поэтому книга является просто сборником различных материалов о партизанском движении из периодических изданий 1941–1943 годов.
Героическая оборона Москвы вошла страницей славы в летопись Великой Отечественной войны. Это была первая победа Советской Армии над фашистскими захватчиками, показавшая силу и могущество Советского государства, его армии и народа, руководимого Коммунистической партией.
Эпоха Токугава давно заслуживает специальной монографии, поскольку в ней следует искать ключ к пониманию причин процветания современной Японии. Это было время зарождения рыночной экономики, что, в свою очередь, привело к переменам в образе жизни всех слоев японского общества. Монография представляет собою рассказ об этом динамичном периоде японской истории. Издание предназначено для специалистов-востоковедов, историков, студентов высших учебных заведений гуманитарного профиля, а также для всех, кто интересуется историей и культурой Японии. На обложке: памятник Токугава Иэясу перед замком Сумпу в Сидзуока.