История античной Македонии - [29]
В эпоху колонизации встречается впервые имя македонян в произведении Гесиода «Каталогой гюнайкон». Это означает, что к VIII в. грекам македоняне были уже известны, если греческий поэт пытается вывести эпонима македонян из греческой мифологии.[68] Отсюда, однако, нельзя сделать вывод, который делают многие буржуазные ученые, что македоняне — это те же греки или родственны им.
Вопрос о происхождении македонян породил большую полемику как среди историков, так и среди филологов. Ярым сторонником греческого происхождения македонян был Абель.[69] Считая македонский язык греческим, он писал: «Кто с упорством объясняет македонский язык как негреческий, тот превращает всю историю Македонии в загадку, решение которой нам не под силу».[70] Вслед за Абелем защитником этой точки зрения был Белох.[71] Его поддерживал Эд. Мейер.[72] Мнение Белоха и Мейера разделял Гейер.[73]
Однако далеко не все историки придерживаются этой точки зрения. Имеются историки, которые считают, что македоняне были особым народом, но тесно связанным с греками в отношении этнической принадлежности, языка и нравов. К таким историкам относятся Керст, Момильяно и [94] др. Тарн и некоторые другие авторы защищали теорию о том, что македоняне эпохи Филиппа и Александра представляли собой массу, состоящую из смеси этнических элементов различного происхождения (пелазги, фригийцы, фракийцы, иллирийцы, греки, македоняне). Впоследствии эта масса была охвачена эллинизмом в следующем порядке: царская фамилия сначала, аристократия страны потом и в конце народ.[74]
Характерно высказывание по этому вопросу Н. Г. Чернышевского. Он приходит к выводу, что македоняне никоим образом не могут считаться греками. Из далекой сибирской ссылки в письме к сыну Михаилу он писал: «Прежде, чем греки успели оправиться от пелопоннесской войны, Греция была подавлена нашествием иностранцев, — македоняне, — были не греки; — вот в чем сущность дела».[75]
Разнобой мнений по этому вопросу имеется и среди филологов и лингвистов. Так, Ф. Г. Штруц еще до Мюллера пытался собрать македонские слова и классифицировать в алфавитном порядке. Он собрал македонские слова из античных источников, добавил без достаточного основания все слова, якобы собранные александрийским грамматиком македонцем Америем, а также некоторые слова из текстов комедий Менандра. Штурц пришел к выводу, что за исключением небольшой группы слов, заимствованных из восточных языков, все остальные слова являются греческими. Македонский язык, по Штурцу, представляет собой греческий диалект, родственный дорийскому.[76] А. Фик исследовал македонские слова, имеющиеся в глоссах Гезихия. Он пришел к выводу, что македонский язык был диалектом греческого языка, но подвергшимся сильной дифференциации. В позднейших своих работах Фик подверг анализу собственные имена македонян и также пришел к выводу о чисто греческом характере македонского языка.[77] П. Кречмер, в своей книге «Введение в историю греческого языка», на основании анализа нескольких избранных глосс сделал попытку исследовать даже македонскую фонетику. Он пришел к выводу, что македонский язык остался на стадии фонетической эволюции, оставленной перед этим за некоторое время греческим языком.[78]
Примерно в то же время над проблемой македонского языка работал Хаджидакис, который считал, что македонский [95] язык был чисто греческим диалектом.[79] Наиболее подробно занимался этой проблемой О. Гофман. Он изучал не только глоссы, но и множество собственных слов, и пришел к выводу, что македонский язык был чисто греческим диалектом, родственным фессалийскому.[80] К этому выводу присоединились В. Лесни, В. Шмидт, Ф. Сольмсен, Ц. Бук, Э. Швицер.[81]
Однако такая точка зрения встретила также оппозицию со стороны ряда лингвистов. Так, Гирт, основываясь на македонских глоссах, пришел к заключению, что: а) македонский язык принадлежал к языкам группы «центум», б) он был отличен от греческого языка, поэтому его надо рассматривать или как особый язык, или как язык, имеющий иллирийский характер. Позднее Гирт изменил свое мнение и считал возможным существование в Македонии второго языка, имевшего греческий характер, наряду с первым, иллирийским языком. В виду этого Гирт назвал Македонию «двуязычной страной».[82] А. Тсамб считал, что на основании исследования македонских глосс нельзя сделать вывода о греческом характере македонского языка или о его родстве с фессалийским диалектом. Греческие слова в этих глоссах могли принять впоследствии греческую форму или быть перенесенными в Македонию в эпоху «эллинизации» страны. Изучение собственных имен также не может дать определенных выводов, ибо взаимообмен таких имен между соседними странами представлял собой обычное явление.[83] Виламовиц стоял на той точке зрения, что македонские цари, особенно Филипп II, навязывали своим подданным греческий язык. Дебруннер приходил к выводу, что в Македонии были различные этнические индоевропейские элементы, которые подавлялись греческим влиянием, после того как высшие классы Македонии начали знакомиться с греческой цивилизацией.
