История античной Македонии - [224]
Полибий, резко относившийся к этим мероприятиям Диэя, говорил, что они вызывали «брожение умов», а строптивость и нерадение рабов стало тяжело переносить.[72]
Движение охватило весь Пелопоннес. Оно сопровождалось острой социальной борьбой. Полибий отмечает, что одни в отчаянии налагали на себя руки; другие бежали из городов куда попало, без всякой цели, лишь бы не видеть возмущающих душу событий в своих городах; третьи шли выдавать друг друга римлянам как врагов; четвертые клеветали и изобличали ближних своих; иные выходили навстречу римлянам, сознаваясь в вероломстве, с трепетом ожидая решения своей судьбы.[73]
При таких обстоятельствах борьба с войсками Метелла и особенно консула Луция Муммия становилась все ожесточеннее. Чтобы решительно подавить восстание, римляне к армии Муммия придали войска из Пергама, Крита и других мест. Римская армия по людскому составу вдвое превосходила армию восставших, была лучше технически оснащена и более опытна. В ожесточенном сражении у Левкопетры на Истме повстанцы, мужественно сражаясь, потерпели все же поражение, после чего стратег Диэй вынужден был покончить жизнь самоубийством. Движение, возглавляемое ахейским союзом, оказалось подавленным. Началась суровая расправа с восставшими. Комиссия из десяти сенатских уполномоченных, опиравшаяся на оккупационную армию Л. Муммия, осуществляла свои карательные функции. Полибий, как защитник римской политики на Балканах, утверждает, что она показала всем эллинам «прекрасный памятник римской политики».[74] Он указывает, что Муммия в каждом греческом городе встречали с почетом и приветливостью, потому что он показал себя человеком бескорыстным, а управление его отличалось мягкостью.[75]
Моммзен, не обращая внимания на политические симпатии самого Полибия, повторяет его оценку деятельности римлян в Греции. Метелл, по его мнению, пытался мягкими мерами побудить греков отказаться от безрассудного сопротивления.[76] Муммий был справедливым и снисходительным и оставил по себе в общем хорошую память в завоеванной стране.[77] Все [314] жестокости, совершенные римлянами на греческой земле, приписываются Моммзеном «партии купцов», стремившейся подавить греческие торговые центры.
Между тем именно Муммий взял Коринф и подверг его жестокому разграблению. Коринф, «оставленный жителями, сперва был разорен, а потом при игре на трубах — истреблен. Сколько знамен, сколько платья, сколько металлических досок похищено, сожжено и разбросано, сколько богатства римский народ получил и предал огню».[78] Мужское население перебито, жены, дети уведены в рабство. Число убитых неисчислимо. В городах составлялись почетные списки погибших в борьбе с Римом. По этим опискам можно судить о числе жертв. Например, список из Эпидавра прославляет 156 человек, павших в борьбе с римлянами. И это в одном только городе! Варварства, зверства, надругательства римских солдат были неслыханными. Полибий говорит, что сам видел, как римские солдаты на картинах великих греческих мастеров живописи играли в кости.[79]
Так жестоко мстил Рим за непослушание его воле, за стремление сбросить с себя иго порабощения. Моммзен, хотя и признает разрушение Коринфа — крупнейшего торгового центра Греции не оправданным актом, позорным пятном в летописях римской истории, считает, что в этой трагедии виноваты не римляне, а греки. По его утверждению, римское вмешательство было вызвано безрассудным вероломством и вытекающей из слабости отчаянной дерзостью самих греков.[80] Такое утверждение противоречит фактам.
Поражение 146 г. до н. э. было концом самостоятельного существования ахейского союза. Ахейцы, по словам Диодора Сицилийского, «собственными глазами видели, как убивали их родных и друзей, бесчестили женщин, они видели порабощение родины, грабежи и повальное издевательское обращение в рабство; окончательно утратив независимость и свободу, они из величайшего благополучия перешли к крайним бедствиям».[81]
Римляне обезоружили все города, в той или иной мере принявшие участие в восстании; были срыты стены и отобрано оружие. Все существовавшие федеративные союзы, как беотийский, фокидский, ахейский, локридский, распущены. Греция платила дань. Она была переименована в Ахайю и присоединена к македонской провинции.
Полибий объясняет поражение ахейцев безрассудством, тупостью, умоисступлением их вождей и их собственной [315] слепотой.[82] В действительности поражение ахейцев, как, впрочем, и македонян, обусловливалось более существенными причинами.
В первую очередь поражение объясняется тем, что как Македония, так и Греция в эпоху римских завоеваний на Балканах переживали кризис своего хозяйства, находились в стадии упадка; кризис подорвал силы этих государств. А в это же самое время Рим переживал пору своего расцвета. Его рабовладельческая система была еще прочна, а военное искусство имело явное превосходство над греко-македонским, все это давало перевес сил римскому государству. Между тем разобщенные между собой государства греко-македонского мира враждуют. В борьбу между собой вступают Греция и Македония, не прекращается борьба греческих государств друг с другом за господство и гегемонию на Балканах. Это не могло не ослабить силы греко-македонского мира и делало невозможным создание единого мощного освободительного фронта. Римляне старались поддерживать внутренние распри греко-македонских сил и использовали их для утверждения своего господства.
