История античной Македонии - [202]
Помимо активной дипломатической подготовки, велась и внутренняя военная подготовка: запасали оружие и провиант. В царских житницах хранились рассчитанные на 10 лет запасы хлеба, накоплены были значительные запасы денег. При Персее интенсивно велись розыски новых мест добычи металлов, а рудники Македонии, существовавшие раньше, работали на полную мощность. Благодаря этому, а также увеличению налогового бремени Персей накопил большие запасы серебра и золота, часть которых впоследствии попала в руки римлян.[356]
В нашем распоряжении имеются данные о 6000 талантов серебра и золота, найденных римлянами в царских сокровищницах. Это подтверждают также сведения о большой добыче, доставленной в Рим Эмилием Павлом.[357] Македония имела тогда большую и хорошо обученную армию. Ливий указывает, что в свою армию Персей набрал 30 тыс. пехотинцев и 5 тыс. всадников. Денег, помимо ежегодных доходов с царских рудников, у него накопилось столько, что он мог в течение десятилетия выдавать жалование не только своим [253] войскам, но и 10 тыс. наемников. В свои арсеналы Персей собрал оружие на три таких войска. Фракия должна была служить ему постоянным источником новых военных пополнений.[358]
Если судить по этим данным, то можно сделать заключение, что Македония хорошо и надежно подготовилась к войне с Римом, и римлянам пришлось бы встретиться с сильным противником во главе с мощной антиримской коалицией. Но на самом деле вышло совсем иначе. По меткому выражению итальянского историка П. Мелони, были лишь созданы иллюзии, что наступает период экономического процветания Македонии и политического спокойствия.[359]
При всем казавшемся внешнем благополучии Македония раздиралась внутренними противоречиями, вызванными углублением кризиса рабовладельческого производства. Несмотря на волнения и антиримские настроения в греческих городах, последние боялись силы римского оружия и остерегались выступить на стороне Македонии. Такие настроения поддерживала и проримски настроенная знать, надеявшаяся при поддержке Рима укрепить свое положение в собственных государствах и усмирить народные массы.
Не благоприятствовала Македонии и международная обстановка. Вифинский царь Прусий держался нейтралитета. Оставалась нейтральной и Сирия. Пергамский царь Эвмен, каппадокийский Ариараф выступили на стороне Рима, боясь нового усиления Македонии и надеясь на римскую поддержку в собственных делах.[360] К ним присоединился и Массиниса, которому была выгодна дружба с Римом. Иллирийский царь Гентий колебался. Антиоху было не до Македонии. Только царь одрисов Котис, надеявшись своей поддержкой Персея задержать проникновение римлян во Фракию, по-прежнему стоял на стороне Македонии.[361] Поэтому к началу войны Македония оказалась почти в изоляции. Эту неблагоприятно складывавшуюся обстановку видел и сам Персей; он соглашался дать любое удовлетворение, как только в Македонию [254] стали переправляться римские войска, а затем вступил в переговоры с послом Марцием.[362]
Рим к войне еще не был готов. Поэтому сенат, чтобы выиграть время для подготовки к войне, послал к Персею послов Филиппа Марция и Г. Атилия, чтобы они заключили перемирие, т. к. месяцем раньше союз с Македонией официально был разорван.[363] По возвращении в Рим послы доложили на заседании сената об исполнении возложенного на них поручения, причем особенно хвалились тем, что, заключив перемирие и подав ложную надежду на мир, они провели Персея. Ливий указывает, что сенат большинством голосов одобрил такой образ действий.[364] Из Македонии прибыли послы; им была дана аудиенция в сенате. После выступления послов в сенате «им было объявлено, чтобы они оставили Рим немедленно, а Италию в течение 30 дней».[365]
Сенат предписал консулу П. Лицинию назначить в возможно непродолжительном времени сбор войскам для похода на Македонию. Ливий подчеркивает, что набор консулы произвели с гораздо большим старанием, чем прежде. П. Лициний набирал в войско также старых воинов и центурионов, и многие, зная, что служившие в первую македонскую войну и в Азии за время войны с Антиохом разбогатели, записывались добровольно.[366]
Персей, узнав от послов, вернувшихся из Рима, что у него отнята последняя надежда на мир, созвал в Пелле военный совет. Совет принял решение вести войну с Римом, «...сын Филиппа, Персей, не начав войну вследствие новых причин, как бы продолжил войну, оставленную по наследству отцом...»[367]
Юстин указывает, что для ведения этой войны римляне набрали войск даже больше, чем для ведения пунической войны.[368] Для укрепления позиций проримских группировок во все греческие государства отправлялись римские послы.
