История амулета - [6]

— Но ведь ты не можешь исполнять наши желания. Я же сам пообещал тебе, что больше не загадаю ни одного, — сказал слегка оторопевший Сирил.

— Теперь не время строить из себя идиота! — воскликнул Песчаный Эльф дрожащим от возбуждения голосом. — Лучше поскорее посчитайте, сколько у вас с собою денег, и сделайте то, о чем я вас прошу.

Сирил присоединился к остальным и, тыкая равнодушным указательным пальцем в направлении вконец запуганного белого мышонка (чтобы было похоже, что разговор идет исключительно о нем), вкратце объяснил положение дел. Тем временем Псаммиад изо всех сил ежился и кукожился в своей клетке, стараясь придать себе максимально омерзительный вид.

Наконец четверо детей вошли в магазин.

— Сколько вы просите за того белого мышонка? — спросил Сирил.

— Восемь пенсов, — был ответ.

— А за морских свинок?

— От восемнадцати пенсов до пяти шиллингов — в зависимости от породы.

— А за ящериц?

— Девять пенсов за штуку.

— А за жаб?

— Четыре пенса. А теперь слушайте меня, — неожиданно прорычал гороподобный хозяин этого тюремного зверинца с такой яростью, что дети невольно отпрянули назад и робко прижались к облицованной бесчисленными клетками стене. — Да слушайте хорошенько! Мне очень не нравится, когда в мой шикарный магазин заходят всякие там молодые прощелыги и начинают ради хохмы прицениваться к моим зверям. У меня честный бизнес, так-то! Если ты покупатель, так покупай. А вы уж больно не похожи на покупателей. Не бывает таких покупателей, которые хотят купить разом и белую мышь, и ящериц, и свинок, и лягушек! Так что лучше проваливайте отсюда, покудова целы!

— О, подождите пожалуйста! — сказал пристыженный Сирил, уразумев наконец, что слегка перегнул палку, стараясь как можно дотошнее выполнить инструкции Псаммиада. — Еще один вопрос, и мы уходим. Скажите, что вы хотите за вон ту облезлую мартышку в третьей клетке с краю?

Продавец воспринял слова Сирила за новое оскорбление в свой адрес.

— Сам ты облезлая мартышка! — сказал он. — Смотри-ка ты, молодой да ранний! А ну-ка, вали отсюда и дружков своих с собой забирай! Пошли вон, говорю вам!

— О, да не будьте же вы такой злюкой! — закричала Джейн, выходя из себя. — Вы разве не видите, что ему это и впрямь позарез нужно?!

— Ха! Ему, видите ли, нужно, — скривился было продавец, но уже в следующую секунду принялся подозрительно почесывать ухо. Он, видите ли, обладал прирожденным чутьем торговца, и в данный момент это самое чутье нашептывало ему, что Джейн говорит правду. У него на ладони красовалась свежая повязка, и если бы кто-нибудь заинтересовался «облезлой мартышкой» еще пару-другую минут назад, он был бы рад избавиться от нее за десять шиллингов. Но то было пару минут тому назад, а сейчас дело принимало иной оборот.

— Надо же! Ему, стало быть, позарез нужно, — повторил он. — А коли нужно, то вот вам моя цена: два фунта десять шиллингов, и все тут. Другой такой обезьянки не сыщешь по эту сторону экватора — чтоб я сдох, коли вру! Один Бог знает, где такие, как она, водятся. Уж в Лондоне-то их точно нету. Да этой мартышке место в зоопарке, точно вам говорю. Так что два фунта десять шиллингов и деньги на бочку, а не то проваливайте отсюда!

Дети в отчаянии переглянулись — вся их казна исчислялась жалкими двадцатью тремя шиллингами и пятью пенсами (а ведь еще сегодня утром им казалось, что это сущее богатство), причем двадцать шиллингов влились в нее всего лишь несколько часов тому назад в виде новехонького сверкающего соверена, который папа подарил им перед отъездом «на проказы» и с которым им отчаянно не хотелось расставаться.

— У нас всего лишь двадцать три шиллинга и пять пенсов, — сказал Сирил, для вящей убедительности позвякивая монетами в кармане.

— Двадцать три филина и пять персов! — презрительно фыркнул продавец, не веря, что у Сирила может оказаться при себе такая огромная сумма.

Последовала напряженная пауза. Затем Антея вспомнила наставления Псаммиада и сказала:

— О, как бы я хотела, чтобы у меня было два фунта десять шиллингов!

— Вот вам крест, мисс, мне этого тоже хочется, — ответил продавец с язвительной любезностью. — Да уж как хочется-то, просто сил нет!

Все это время антеева рука лежала на прилавке. Когда она загадала желание, что-то холодное и круглое незаметно скользнуло под нее. Антея тут же подняла руку, и — о чудо! — у нее на ладони лежали пять блестящих золотых полсоверенов.

— Как видите, у меня все-таки есть эти деньги, — хладнокровно заметила она. — Берите, они ваши, а нам сейчас же отдайте Псаммми… э-э-э… я хотела сказать — мартышку.

Продавец старательно обнюхал каждую монетку, а потом одним молниеносным наклоном ладони ссыпал их себе в карман.

— Надеюсь, мисс, они достались вам честным путем, — сказал он, пожав плечами.

Затем он снова почесал ухо.

— Ладно! Так уж и быть, я отдаю его вам, хотя на самом деле он стоит в три раза дороже. Эх, да что там говорить!..

Он вышел наружу, осторожно приблизился к клетке с Псаммиадом, некоторое время покрутился вокруг нее, словно собираясь с духом, а затем одним стремительным рывком распахнул дверцу и грубо схватил Песчаного Эльфа за загривок. Естественно, Псаммиад не упустил возможности припасть к руке своего мучителя в долгом прощальном укусе.