История американской архитектуры. Эволюция стилей - [36]
Революция колоний против Британского господства в Новом Свете обозначила поворотный момент в Американской истории – отказ от колониальной зависимости и рождение Соединенных Штатов Америки. Любому школьнику хорошо известны даты первых вооруженных столкновений, причины Бостонского Чаепития и обстоятельства подписания Декларации Независимости. Значительно реже упоминается связь Американской Революции с обширным революционным движением в Европейской культуре второй половины 18 столетия, перевернувшим основы Западной философии, политики и искусства, фундаментально изменившим Европейское мировоззрение.
Наиболее значительным из философских течений тех лет было движение Просвещения (Enlightenment), пошатнувшее устоявшиеся представления о природе человеческих отношений и исторического развития, поставившее под сомнение оправданность политической власти и существо теории познания, как таковой.
В это же время в искусстве поднялся романтический мятеж (Romantic Rebellion) против классического рационализма, опрокинувший эстетические представления, доминирующие в Европейской культуре со времен Renaissance.
Политические движения этого периода включают Французскую Революцию и освободительное движение народов Центральной и Южной Америки, приведшее к формированию 13 новых наций.
В довершение, конец века ознаменовался началом Индустриальной Революции, чье влияние на Западную цивилизацию сопоставимо с последствиями Аграрной Революции, произошедшей на заре развития человечества.
В настоящей главе мы исследуем идеи, лежащие в основе культурных революций второй половины 18 века и рожденные ими архитектурные концепции и стили.
Enlightenment (Движение Просвещения) в Европе
Ключом к пониманию процессов, происходивших в общественной жизни и искусстве рассматриваемого периода является философская концепция Enlightenment. В результате успешного развития естественных наук предыдущего столетия, поставивших под сомнение божественность происхождения многих природных явлений, ряд мыслителей середины 18 века стали искать научное объяснение процессов, происходящих в обществе. После открытия фундаментальных законов человеческого поведения, ими было основано философское направление, утверждавшее возможность ориентации и контроля культуры и достижения, таким образом, всеобщего благоденствия. Новый мир, построенный в результате подобных усилий, предлагалось считать Просвещенным (Enlightened).
Подобный подход привел к переосмыслению значения традиционных социальных институтов. Следуя модели естественной философии, последователи Enlightenment предлагали искать предпосылки формирования общественного устройства в природе, обращаясь для этого к истокам человеческой цивилизации – временам полного согласия человека с природой, жизни без ограничений искусственных норм и правил. Результатом поисков явилась концепция Естественных Прав Человека (Natural Rights of Man), легшая впоследствии в основу Американской Декларации Независимости. Отсюда же следовала общая неудовлетворенность существующими политическими структурами, питающая революционные настроения этого периода.
Переосмысление Классицизма
Первым критиком классического архитектуры стал итальянский монах-Францисканец, Carlo Lodoli, не имеющий специального образования, но предвосхитивший основные принципы современного нам архитектурного формообразования. В соответствии с представлениями Lodoli, классическая ордерная система, питавшая воображение архитекторов на протяжении последних трех столетий, должна быть отвергнута по причине ее противоестественной надуманности. Просвещенный подход к проектированию объектов архитектуры должен базироваться на двух основополагающих принципах. Во-первых, форма должна определяться функцией (чем не Louis Sullivan?) и диктоваться необходимостью. Во-вторых, ее характер должен быть согласован с используемым материалом.
В соответствии с первым принципом, Lodoli отвергал декор по причине его нефункциональности. Из второго принципа вытекало отрицание классического архитектурного языка, искусственно переносящего в камень формы, рожденные деревянной стоечно-балочной системой. В качестве концептуальных моделей предлагались Stonehenge и монументы Древнего Египта.
Французский аббат Marc-Antoine Laugier, напротив, защищая классицизм, использовал типичный для критиков Enlightenment подход обращения к историческим корням. Laugier предположил, что древнейшим из когда-либо построенных зданий были три естественно растущих дерева, стволы которых первый строитель объединил балками-ветвями и примитивной gable roof (Рис. 4.1.). По идее Laugier, отсюда берут начало основные элементы греческого храма – колонны, двускатная крыша и треугольный фронтон. Прочие, нехрамовые детали, когда-либо включенные в классический язык (арки, своды и т. п.), вытекают их оригинального источника. Однако, чем ближе архитектор приближается к рациональным конструкциям и формам античного храма, тем полнее выражаются правдивые и бессмертные принципы природы, что и является целью архитектуры, как средства формирования среды обитания человека.
«Искусство создает великие архетипы, по отношению к которым все сущее есть лишь незавершенная копия» – Оскар Уайльд. Эта книга – не только об искусстве, но и о том, как его понимать. История искусства – это увлекательная наука, позволяющая проникнуть в тайны и узнать секреты главных произведений, созданных человеком. В этой книге собраны основные идеи и самые главные авторы, размышлявшие об искусстве, его роли в культуре, его возможностях и целях, а также о том, как это искусство понять. Имена, находящиеся под обложкой этой книги, – ключевые фигуры отечественного и зарубежного искусствознания от Аристотеля до Д.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Трагедия Холокоста была крайне болезненной темой для Польши после Второй мировой войны. Несмотря на известные факты помощи поляков евреям, большинство польского населения, по мнению автора этой книги, занимало позицию «сторонних наблюдателей» Катастрофы. Такой постыдный опыт было трудно осознать современникам войны и их потомкам, которые охотнее мыслили себя в категориях жертв и героев. Усугубляли проблему и цензурные ограничения, введенные властями коммунистической Польши. Книга Гжегожа Низёлека посвящена истории напряженных отношений, которые связывали тему Катастрофы и польский театр.
Книга посвящена творчеству выдающегося чехословацкого режиссера, народного художника ЧССР Карела Земана, одного из зачинателей национальной школы кукольного кино, получившей широкую известность во всем мире. Автор рассматривает особенности художественного метода К. Земана, его новаторские поиски в области кукольной мультипликации и игрового кино.
В течение первых десятилетий нашего века всего несколько человек преобразили лик мира. Подобно Чаплину в кино, Джойсу в литературе, Фрейду в психологии и Эйнштейну в науке, Пикассо произвел в живописи революцию, ниспровергнув все привычные точки зрения (сокрушая при этом и свои взгляды, если они становились ему помехой). Его роднило с этими новаторами сознание фундаментального различия между предметом и его изображением, из-за которого стало неприемлемым применение языка простого отражения реальности.
Творчество этого художника широко известно всякому, кто хоть немного разбирается в живописи. Однако не каждый знает, что жизнь Кустодиева, пришедшаяся на переломные для России времена, была омрачена тяжелой болезнью. Он мужественно боролся с недугом и наперекор судьбе воспевал в своем творчестве радость жизни. Впервые публикуемые в книге архивные материалы позволяют значительно шире показать отношения Кустодиева с родными и друзьями, прояснить его политические симпатии и антипатии, углубить представление о том, что писали о нем современники и что ценил в собственном творчестве сам художник.