Историко-археологический очерк Крыма - [7]
Вторая половина VIII века полна борьбы в христианском мире между иконодулами и иконокластами, иконопочитателями и иконоборцами, сопровождавшейся ужасами гонений; иконодулы нашли убежища и в Тавриде; почти все христиане полуострова принадлежали к последним во главе с епископами св. Иоанном Готским и св. Стефаном Сурожским. В это время в Тавриде появляется громадное количество монахов, бежавших из империи; прибыв в Тавриду, они положили начало многим монастырям. К этому периоду относят возникновение многих пещерных монастырей.
Перечислим известные многим эти забытые уголки: Шулдан, Мармара, ок. д. Шулю, Качи-Кален, Тепе-Кермен, Черкес-Кермен, Мангуп-Кале, Инкерман, Успенский скит, Бакла и мн. др.
Про пещерножительство нужно сказать, что оно было и раньше — его можно отнести к началу христианства в Тавриде.(6)
В первой половине IX века Готия освобождается от протектората хазар и входит в фему(7) Херсонеса с названием готских "климатов"; хазары ослабевают, вероятно, вследствие неурядиц в степях. К этому времени относится появление в Тавриде варяжских дружин, разбойничавших по берегам Тавриды (напр., кн. Бравлин).
Хазарское владычество падает. Возникает и быстро проходить на юге России владычество мадьяр, а за ними между Доном и Дунаем появляются печенеги, в руках которых сосредоточиваются все связи Тавриды с севером.
Нам известны связи Руси только с культурными центрами Тавриды: Херсонесом и Боспором. Возникновение Тмутараканского княжества подтверждает то, что хазары потеряли значение в Прикубании и слабы в Придонии и Поволжье. Влияние Византии расширяется по Таврическому берегу. В разряд Херсонесской фемы входит и Сугдея, только Боспор подпадает под власть нового русского княжества; херсонесская фема, а вероятно, и готы платят Византии определенную подать. Эта зависимость продолжается от XI до начала XIII в.
Генуэзцы
В половине XII века в Тавриду начинает проникать новая колонизационная струя из италийских коммерческих городов-республик, до 1200 года весьма скромно. После же взятия Константинополя крестоносцами и образования латинской империи (1204-61) Таврида наводняется италийцами, быстро подпадает под экономическую, а затем и политическую зависимость от коммерсантов-колонистов. Первыми проникли генуэзцы, а в эпоху "Латинской империи" их соперниками являются венецианцы, после же ее падения (1261) является преобладание генуэзцев: генуэзцы в Феодосии — Каффе, венецианцы в Сугдее (Судаке). В начале этого италийского периода Херсонес и Готия — в номинальной зависимости от "Трапезундской империи", и Таврида, в лице своих культурных элементов, живет за собственный страх. В южно-русских степях в половине XIII века господствующее положение занимают монголо-татары; они, разгромив алан, половцев и русских, после битвы при Калке проникли в Тавриду (1224 г.) и разрушительной войной прошли до юго-восточного берега Черного моря. Вскоре после первого нашествия татары обосновались между Феодосией и Солдайей (Сугдея), с морской базой в последней, и способствовали ее материальному росту. В первое время не особенно пострадала южная горная область. Здесь знаменитый путешественник Рубрук 1253 г. помещает от Салдонии (Судак) до Керсоны (Херсонес) 40 замков и почти в каждом из них особый язык: среди них было много готов, язык которых немецкий.
Татары, видя в италийцах-колонистах опасных соперников, пользуются каждым случаем, чтобы стеснить их экономический рост; особенно бедственны были нападения татар в 1298 г. (Ногая) и в 1308 г., о котором повествует сугдейский синаксарь. Сугдея постепенно падает, а с 1365 г. она фигурирует, как генуэзская колония.
После договоров 1380-81-87 г.г. с татарами генуэзцы являются господами по всему южному берегу — от Феодосии до Балаклавы (Чембало) — со всей Готией. В договоре генуэзцев с татарами упоминается "Готия с ее селениями": Луста (Алушта), Ламбадие (Ламбат), Пертените (Партенит), Горзувиум (Гурзуф), Сикита (Никита), Джалита (Ялта), Мусакори (Мисхор), Лупико (Алупка), Кикинео (Кикинеиз), Фори (Форос).
Нашествие италийцев-католиков не поколебало старой веры греков и готов и не порвало их отношений с Константинопольским патриархом. Четыре автокефальных (самостоятельных) Таврических епархий, Боспорская, Сугдейская, Готская и Херсонесская, числятся в списках Константинопольского патриарха.
Готы, переживавшие разнообразные культурные влияния, находившиеся под властью сначала хазар, а потом татар и итальянцев, вероятно, с трудом сохранили к концу XIV века свое национальное самосознание; последнее обусловливало ту политическую самостоятельность части горных готов, о которой говорится в датированной 1427 годом надписи: в ней упоминается "господин Алексей, властитель города Феодоро и поморья". Правитель Алексей в столице своей Феодоро, ныне Мангуп, как видно, чувствует себя способным на борьбу с генуэзцами, он овладевает, правда, на один год 1433–1434, их крепостью Чембало (Балаклава) с помощью местного греческого населения и пытается конкурировать в торговле чрез укрепленный им порт Каламит (Инкерман).
В эту пору над Тавридой нависла новая беда — турки, неоднократно совершавшие набеги и разорявшие берега Тавриды. После падения Византии (1453 г.) начинается смертельная агония генуэзских колоний. В отчаянии они ищут помощи как у метрополии, так и в Тавриде, в частности, у наследников готского князя Алексея. В 1475 г. Каффа пала под ударами турок и татар. Генуэзцы были изгнаны из Тавриды, а их союзник "Исайко, князь Мангупский", был взят в плен и казнен. Это тот самый Исайко, который был в сношении с Московским царем Иваном III (1462–1505). Исайко предлагал ему свою дочь за сына, но послы царя констатировали только его падение. Готы потеряли свою политическую физиономию и с этих пор являются этнографической особью среди народов Крыма. Барон Бузбек, посол Германского императора при Великой Порте, в 1557-64 г.г. записал около 90 слов готских, которые доказывают существование готской речи на полуострове в то время.
В книге на основе конкретных примеров мужества и героизма, проявленных старшим поколением советских людей в годы гражданской и Великой Отечественной войн, показывается формирование боевых традиций Советской Армии и Военно-Морского Флота, их преемственность молодыми защитниками Страны Советов. Авторы рассказывают старшеклассникам о военно-учебных заведениях и воинских династиях, которые в составе Вооруженных Сил СССР прошли славный героический путь за 70 лет существования Советской власти.
Книга рассказывает об истории янычарского корпуса, правилах и нормах его комплектования и существования, а также той роли, которую сыграли янычары как в военных, так и во внутриполитических событиях Османской империи. В монографии показаны фундаментальные особенности функционирования османской государственности, ее тесная связь с политикой войн и территориальной экспансии, влияние исламского фактора, а также значительная роль янычарского войска в формировании внешней и внутренней политики турецких султанов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга посвящена Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому. Автор, московский журналист, военный историк В. С. Яровиков, лично знавший Александра Михайловича, рассказывает о полководческой деятельности Василевского в годы Великой Отечественной войны, его работе на высших постах в Вооруженных Силах, об участии в обобщении опыта войны, о личных качествах Александра Михайловича — человека, коммуниста, полководца.
В истории средневековой Руси трудно найти более противоречивый сюжет, чем место в ее системе Полоцкого княжества. Связанный с остальной Русью общностью начальных судеб, исповеданием православия, языком и письменностью, Полоцк в переломный момент своего развития стал на долгие века частью не Русского, а Литовского государства. Парадокс этого феномена состоял в том, что Литва, поначалу зависимая от Полоцка, затем взяла над ним верх, но это могло случиться только после того, как полоцкое влияние преобразовало саму Литву: русский язык стал надолго ее государственным языком, а князья литовских династий сплошь и рядом отвергали язычество и принимали православие во имя торжества единодушия со своими славянскими подданными.
Очерк знакомит с историей древнего украинского города, рассказывает о борьбе трудящихся бывшей Бессарабии за воссоединение с Советской Отчизной, а также о расцвете экономики и культуры края в послевоенный период.