Истории замка Айюэбао - [55]

— Но… но он твёрд, как скала!

Чуньюй Баоцэ захлебнулся воздухом:

— Это уже не моя забота! Всё зависит от тебя! Мой внук уж точно найдёт выход, я верю в него!

Больше Подтяжкин не произнёс ни слова и лишь про себя застонал. Он предчувствовал, что всё будет непросто, как настоящая боевая операция, полная невиданных прежде трудностей и опасностей. Да, вместе со своим кучерявым дедом он прошёл огонь, воду и медные трубы, но это не значит, что сейчас у него сложилось ясное представление о том, как решить задачу. Вспомнив глаза У Шаюаня за линзами очков, он содрогнулся от ужаса. «Мать его, — мысленно пробормотал он, — на каждую силу найдётся противосила, мне не управиться с этим прибрежным очкариком!» Однако он не собирался давать волю своему малодушию. Уперев руки в широкий кожаный ремень, он приосанился, как настоящий генерал:

— Хм, пожалуй, я всё устрою… Ай, едва мы всё уладили с золотыми рудниками, как произошло несчастье в угольных шахтах и на химзаводе. Мне надо спешить, кхе, кхе-кхе.

Чуньюй Баоцэ, больше не обращая на него внимания, вышел из джакузи, всей своей неуклюжей фигурой как бы говоря: «Я доверяю своему внуку!»

Всё это время Куколка ждала во внутренней комнате. Выйдя, она стала вытирать хозяина, бормоча себе под нос: «До чего ж любит поплескаться!»

Тщательно обсушив его с головы до ног, она облачила его в пижаму из мягкого шёлка и переобула из сланцев в пушистые тапочки в форме кошачьей головы. Чуньюй Баоцэ, лёжа на боку на диване, тяжело вздохнул:

— Стоило состариться, как обижать начали.

Всмотревшись в его лицо, Куколка не заметила ничего необычного.

— Вы ничуть не постарели. А когда вы действительно состаритесь, вас будут почитать, как настоящее божество.

— Тот, кого почитают, становится божеством, а кого не почитают, превращается в простого истукана… — Он пригубил чаю и застыл; судя по выражению лица, его мысли блуждали где-то далеко.

Она терпеливо ждала. Последовавший далее вопрос удивил её:

— Ты же окончила факультет искусств?

— Да, правильно, а что?

— А ты умеешь петь рыбацкие запевки?

Она улыбнулась, наморщив носик. Эта рожица умилила его, и он щёлкнул её пальцем по лбу:

— Ну ладно, я шучу. Но, возможно, когда-нибудь мы с тобой вместе встретимся с рыбаками, они отлично умеют их исполнять. Говорят, «горный властитель возвышается над пиратами», но на самом деле нам, людям гор, никогда не побороть жителей приморья. Они с детства едят свежую рыбу и дышат морским бризом, обладают живым и гибким разумом; с их диким и необузданным нравом обычный человек ни за что не справится… О, эти книги! — И он начал копаться в громоздившейся рядом с ним стопке книг, переворачивая их и читая названия. Все они были на тему рыболовства в открытом море и об океане, никакой связи ни с фольклором, ни с запевками. Их принёс секретарь Платина.

— По-моему, этот Платина — настоящий идиот! — Чуньюй Баоцэ отодвинул от себя книги.

Не понимая, что к чему, Куколка отнесла эту беспорядочную груду книг в сторонку, а вместо них поднесла поближе чай.

Букет цветов на столике источал соблазнительный аромат. Мысли этого человека, казалось, неслись так быстро и неуловимо, что их невозможно было разгадать. Как и раньше, она постеснялась расспрашивать. Хоть и окружённый всё время огромной толпой, он был очень одинок: его супруга и сын в другой стране, и ему, возможно, никогда не найти утешения. Уход его жены, Комиссара, особенно больно ударил по нему. Эта диковинная женщина казалась Куколке совершенно загадочной; ни в характере, ни во внешности между ними не было ни капельки общего. Она никак не могла вообразить себе женщину с почерневшими зубами и в сапогах с высокими голенищами, не могла представить, каким образом в Комиссаре зародилась привязанность к председателю. Возможно, эти тайны скоро будут раскрыты в какой-нибудь длинной истории, нужно только набраться терпения. Те годы, когда происходили события, уже недосягаемы, но действующие лица прямо перед ней.

4

Итак, у юного Баоцэ были книги и скрипка — для тех лет прямо-таки роскошный набор. Наверное, поэтому они были хрупки, как стеклянный сосуд. Листая страницы, Куколка ощущала тревогу, и вот грянула беда: в Циндао в тюрьму попал отец Ли Иня… Ли Инь сразу же потерял свою директорскую должность, уволился из школы и поступил на школьную фабрику. Чуть ранее Баоцэ, у которого не было возможности перейти в класс школы следующей ступени, благодаря протекции учителя тоже получил возможность остаться на фабрике. Теперь они могли ещё больше времени проводить вместе. Они продолжили работу над своим драгоценным журналом. Кто бы мог подумать, что из-за этого возникнет ещё больше бед: на журнал донесли, Ли Иня отстранили, а Баоцэ угодил в руки Цяньцзы… Тяжелее всего Куколке далось чтение дальнейших воспоминаний: о последовавшей за этим кровавой ночи, о комнате с мельничным жёрновом.

Баоцэ заперли в заброшенной мельнице на окраине деревни и привязали к жёрнову.

Этот огромный жёрнов занимал две трети помещения, а в дальнем тёмном углу восседал Цяньцзы. Один из его людей, подняв фонарь, сообщил:

— Этот мальчишка упрям, как осёл!