Истории замка Айюэбао - [45]
Чуньюй Баоцэ кивнул:
— Я хочу послушать запевки рыбаков. Если кто-то сможет их исполнить для меня, я готов деньги заплатить.
Старый Сом округлил глаза и выдохнул:
— Боже мой, неужто вы серьёзно? Это похлеще той учёной девицы!
— Что за девица? — непринуждённо переспросил Чуньюй Баоцэ.
Его собеседник почесал в затылке:
— Ох, ну это… Уже года два некая дама у нас тут собирает рыбацкие запевки, она и на плёнку записывает, и в тетради у себя делает записи. Она и сейчас живёт у нас в деревне!
— Ну и дела!
Старый Сом фыркнул:
— А то! Её уже все тут знают, а уж как она приглянулась нашему главе, он во всём с ней советуется. Говорят, она собирается книгу написать… Я тоже пел для неё запевки!
Чуньюй Баоцэ горел желанием расспросить о фольклористке, особенно об её отношениях с У Шаюанем. Однако Старому Сому не терпелось перейти к запевкам, и он больше не хотел ни о чём говорить. Пришлось попросить его спеть.
— Ай-яй-яй, Вторая Барышня, ах ты пташка, но и не пташка… Увы и ах! Увы и ах! — пропел Старый Сом.
От напряжения у него даже покраснело лицо, а взгляд был прикован к гостю. Наконец он замолчал и заулыбался во весь рот. Чуньюй Баоцэ спросил:
— Кто такая Вторая Барышня?
Старый Сом покачал головой:
— Она упоминается во всех запевках, так уж повелось издавна, но кто это такая, никто уже не знает.
— Наверняка же есть какая-то история, просто со временем она была утеряна.
Старый Сом закивал:
— Может быть… В запевках без неё никак нельзя, иначе рыба не поймается. Раньше-то не было механических траулеров, огромную сеть растягивали в воде на несколько ли, затем все дружно хватали её за верёвки, а запевки помогали тащить сеть в едином ритме.
— А вы тоже таскали?
— Эх, наше поколение таких сетей уже не застало, теперь за рыбой выходят в море на парусно-моторных шхунах.
— Тогда где же вы научились запевкам?
— У стариков — они уже давно не занимаются ловлей рыбы, но запевки не забыли…
Чуньюй Баоцэ дал хозяину двести юаней, и тот, убирая деньги, предложил:
— Я завтра вас отведу к старикам, им деньги не нужны, вот только…
Чуньюй Баоцэ сообразил, что хозяин рассчитывает получить от него на чай, поэтому так охотно помогает.
— Старый Сом, а может мы лучше повидаемся с этой фольклористкой? Это даже интереснее, мне хочется о стольком её расспросить, она же специалист…
— Над этим ещё надо подумать… Она во всём прислушивается к У Шаюаню. Было бы сейчас лето, другое дело, летом они частенько ходят к заливу купаться, вы бы могли просто дождаться её там и расспросить — в его присутствии, конечно.
Ночь выдалась беспокойной. Чуньюй Баоцэ полночи мёрз и решил попросить у хозяина шерстяное одеяло, но достучался до него с превеликим трудом. Старый Сом вынес в охапке одеяло и сказал:
— Я вчера вечером вспомнил ещё одну запевку, утром вам спою.
Чуньюй Баоцэ нашёл этого человека весьма занятным. Он очень быстро уснул и во сне увидел, как по белоснежному песку скользят две фигуры, одна из которых буквально завораживала. Он бросился за ними наперегонки с волнами, надеясь нагнать этих двоих и заглянуть в лицо обладателю привлекательного силуэта. Те продолжали идти, держась за руки, и не успел он к ним приблизиться, как они со звонким плеском прыгнули в воду. Они уплывали всё дальше в туман, а он долго ждал их на берегу, но они так и не вернулись… Пробудившись с чувством грусти и сожаления, он сел на кровати и стал дожидаться рассвета.
Перекусив простым завтраком, Чуньюй Баоцэ обвязал шею шарфом, надел шапку и собрался в одиночестве побродить по берегу. Такое облачение рассмешило хозяина: его развеселило, что городские совершенно не выносят холода и ветра. На берегу Чуньюй Баоцэ увидел человека с корзиной, собиравшего ракушки: приблизившись к одной из раковин размером с кулак, человек протянул к ней руку, как вдруг раковина выстрелила в него струёй воды. Человек, посмеиваясь, вытер лицо, поднял ракушку и положил в корзину. Ветер дул намного слабее, чем вчера, и в лучах восходящего солнца море отбрасывало во все стороны чарующие пурпурные отблески. Приложив руку ко лбу козырьком, Чуньюй Баоцэ посмотрел вдаль и увидел там смутные очертания острова. Он вспомнил того офицера, который увёз жену У Шаюаня и охранял остров. Впереди кто-то шёл ему навстречу. Когда человек приблизился, Чуньюй Баоцэ разглядел, что это женщина. Ветер трепал концы её шарфа и вздымал их высоко в воздух. Должно быть, своим нарядом он сильно выделялся на фоне местных, потому что женщина, приблизившись, пристально посмотрела на него. Чуньюй Баоцэ, словно ощутив удар током, шарахнулся в сторону и лишь с большим трудом овладел собой.
Ошибки быть не могло: прошедшая мимо него дама была той самой фольклористкой, Оу Толань. Её раскрасневшееся от утреннего ледяного ветра лицо казалось ещё чище и безмятежнее. Шарф у неё на шее был синего и фиолетового цветов, густые волосы блестели, как атлас. Её глаза он никак не мог забыть с тех пор, как впервые увидел их этим летом. Он стоял на прежнем месте, будто дожидаясь, когда она отойдёт подальше, и только потом осмелился двинуться вперёд. Её силуэт удалялся к западу, в сторону утёса. Может быть, сейчас она как раз проходит под ним: оттуда взлетело несколько чаек. Словно желая убедиться в правильности своих догадок, он время от времени поглядывал на запад. Она действительно дошла до утёса, вспугнув птиц, которые с криком взлетели и закружили в воздухе.
Действие романа Чжан Вэя «Старый корабль» охватывает первые сорок лет КНР. Три поколения семей Суй, Чжао и Ли проходят через многочисленные кампании тех лет, начиная с земельной реформы и заканчивая «культурной революцией». На их примере автор предпринимает попытку по-иному взглянуть на историю своей страны, пытается выявить свойства национального характера, которые скрывали или оставляли в стороне писатели того времени. В Китае и на Тайване книга выдержала 20 изданий, общим тиражом 1,2 миллиона экземпляров. 16+ Для читателей старше 16 лет.
Получив редкое и невостребованное образование, нейробиолог Кирилл Озеров приходит на спор работать в школу. Здесь он сталкивается с неуправляемыми подростками, буллингом и усталыми учителями, которых давит система. Озеров полон энергии и энтузиазма. В борьбе с царящим вокруг хаосом молодой специалист быстро приобретает союзников и наживает врагов. Каждая глава романа "Четыре месяца темноты" посвящена отдельному персонажу. Вы увидите события, произошедшие в Городе Дождей, глазами совершенно разных героев. Одарённый мальчик и загадочный сторож, живущий в подвале школы.
МГНОВЕННЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР THE SATURDAY TIMES. ИДЕАЛЬНО ДЛЯ ПОКЛОННИКОВ ФРЕДРИКА БАКМАНА. Иногда, чтобы выбраться из дебрей, нужно в них зайти. Айзек стоит на мосту в одиночестве. Он сломлен, разбит и не знает, как ему жить дальше. От отчаяния он кричит куда-то вниз, в реку. А потом вдруг слышит ответ. Крик – возможно, даже более отчаянный, чем его собственный. Айзек следует за звуком в лес. И то, что он там находит, меняет все. Эта история может показаться вам знакомой. Потерянный человек и нежданный гость, который станет его другом, но не сможет остаться навсегда.
«Все взрослые когда-то были детьми, но не все они об этом помнят», – писал Антуан де Сент-Экзюпери. «Полдетства» – это сборник ярких, захватывающих историй, адресованных ребенку, живущему внутри нас. Озорное детство в военном городке в чужой стране, первые друзья и первые влюбленности, жизнь советской семьи в середине семидесятых глазами маленького мальчика и взрослого мужчины много лет спустя. Автору сборника повезло сохранить эти воспоминания и подобрать правильные слова для того, чтобы поделиться ими с другими.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.