Истории замка Айюэбао - [164]

Три года в начальной школе средней ступени пролетели очень быстро, треть учеников поступили в высшую школу средней ступени, и им предстояло пойти в ещё более крупную школу, которая находилась в двадцати ли отсюда. У Баоцэ не было возможности перейти на ступень выше, и даже то, что он окончил среднюю ступень, было просто милостью небес. Ли Инь был очень огорчён. Баоцэ понимал, что его ждёт: либо каторжный труд в каменоломне, либо работа в горах Мопаньшань, откуда он никогда не выберется живым… Ли Инь, сдерживая слёзы, утешал его:

— После окончания школы ты должен продолжать заниматься творчеством, у меня ещё много книг, я тебе их подарю.

Мальчик молча кивал.

Баоцэ не ожидал, что за неделю до окончания школы Ли Инь специально обратится за помощью по его делу к заведующему. Директор наконец придумал, как оставить мальчика в школе: отправить его на школьную фабрику. Ли Инь сказал заведующему:

— Это очень умный мальчик, и я хочу, чтобы он получил надлежащее воспитание.

Заведующий вспомнил свой портрет, выполненный рукой Ли Иня, и бодро спросил:

— А как? Дальше ему учиться нельзя.

— Ну да. Позвольте ему работать на школьной фабрике.

Заведующий шлёпнул себя по коленям:

— А это неплохая идея! На том и порешим.

Когда Ли Инь сообщил эту новость Баоцэ, тот расплакался. Ему и правда очень не хотелось покидать школу и расставаться с Ли Инем, ему не хотелось расставаться с радующим слух звуком скрипки и со школьными журналами, источающими густой запах типографской краски.

На школьной фабрике работали в три смены. Фактически это был филиал завода сельскохозяйственных машин при коммуне: там производились детали для сельскохозяйственного оборудования, обрабатывались простые машинные комплектующие. Баоцэ в форме механика начал работать в разных сменах. Никому не нравилось выходить в ночную смену, но Баоцэ был исключением. В ночную смену народу было мало, работа была легче, чем в дневную смену, тяжело было только продержаться всю ночь. Пока другие дремали, для Баоцэ это было идеальное время для чтения и написания произведений. Он прочёл все книги, какие имелись на маленькой полочке Ли Иня, и целиком исписал подаренную им записную книжку. Ли Инь хотел посмотреть его записи, но мальчик покраснел и не дал, только переписал для него несколько фрагментов. Ли Инь был просто поражён: он видел в своём воспитаннике настоящего литературного гения.

Если Баоцэ работал в ночную смену, то днём, отдохнув, имел в свободном распоряжении ещё полдня. Юноша очень хотел научиться играть на скрипке; услышав её звуки, он заворожённо застывал. Невзирая на снег и дождь, стоило где-то вдалеке раздаться тончайшим скрипичным звукам, как он всё бросал и бежал туда. Спустя полгода он уже мог извлекать из инструмента простейшие мелодии. Журнал продолжал печататься, и в нём всегда публиковались сочинения Баоцэ.

Однажды дождливым днём Баоцэ под шелест дождевых капель вышел из цеха и едва ступил на дорожку, как услышал скрипку. Он сразу ускорил шаг, но, когда уже почти дошёл до дверей кабинета, музыка резко прервалась. Почувствовав, что дождь внезапно усилился, он, преодолев в два или три шага несколько луж, поднял голову и заметил припаркованный у классной комнаты джип.

Он впервые видел такую машину. В комнате какой-то человек с суровым лицом, с виду военный, разговаривал с директором, а рядом стоял человек помоложе и что-то строчил в своём блокноте. Через стекло юноше было не слышно, о чём они говорили, но он ощущал напряжённую атмосферу. Сзади кто-то зашлёпал по лужам — это подбежал заведующий и замахал на Баоцэ руками: «Уходи, уходи!»

С того дня Баоцэ больше не слышал скрипку. Через несколько дней поползли страшные слухи: у Ли Иня дома в Циндао случилась беда. Баоцэ побежал в общежитие и стал колотить в зелёную дверь, но никто не открыл. Он подождал на тропинке, ведущей к кабинетам, и остановил кого-то из учителей. Тот сначала ничего не хотел говорить, но потом сдался:

— У отца Ли Иня возникли проблемы, он уже… его уже увезли. Но с самим директором вряд ли что-то случится!

По телу Баоцэ пробежал озноб, он не мог выдавить ни слова.

Неделю спустя Ли Инь действительно объявился. Он два дня безвылазно провёл в своём общежитии, и никто не мог к нему попасть. На третий день он, пошатываясь, вышел наружу, но в свой кабинет больше не вернулся. Сверху вышло распоряжение: Ли Инь больше не директор, теперь он обслуживающий персонал. Ли Инь сказал заведующему:

— Я бы хотел пойти работать на школьную фабрику.

Заведующий кивнул:

— Значит, ступай на фабрику!

Ли Инь, как и все остальные рабочие фабрики, облачился в синюю робу. Баоцэ переживал за учителя и в то же время испытывал радость: теперь они могли проводить больше времени вместе.

Побег

1

Баоцэ заперли в комнате с железными решётками. К нему никто не приходил, только кормили регулярно. Это напомнило ему то время, когда Цяньцзы держал его в тёмном помещении с жёрновом. На сей раз ему больше повезло в том плане, что он успел спрятать книги и записную книжку, иначе по этим зацепкам они бы рано или поздно добрались до Лаоюйгоу. У него взмокла голова, сердце бешено стучало. Нужно держать рот на замке: я из Саньдаоган — и точка. Я ничего плохого не сделал, никаких проступков не совершал. Так он думал, с силой потряхивая цепями: один конец цепи сковывал его лодыжки, а другой был прицеплен к кровати железным кольцом. Он так звонко гремел цепью, что вошёл охранник и влепил ему оплеуху.