Истории замка Айюэбао - [126]

Они одновременно ускорили шаг. Женщина поприветствовала его первой:

— Это вы, председатель!

Чуньюй Баоцэ прирос к месту, подбородок напрягся:

— Похолодало, надо бы вам потеплее одеваться.

— Да ничего, я привыкла уже. Мне нравится гулять под утёсом во время отлива, когда обнажаются подводные камни. Они такие разноцветные! Очень красиво. — Говоря это, она вынула из сумки несколько разноцветных гладких камушков.

— Какая красота! — воскликнул он. — Красивей яшмы в витринах магазинов.

Он предложил вместе прогуляться под утёсом, но она покачала головой:

— Поздно, уже начался прилив.

Они вместе направились обратно в деревню.

— Вы только приехали? — спросила она.

Да, ответил он, и в этот раз привёз несколько книжек, чтобы провести здесь несколько спокойных деньков.

— Если бы вы приехали на несколько дней раньше, то по ночам слышали бы грохот бульдозеров. Они развернули какую-то адскую стройку.

— Это никуда не годится, — ответил он, потирая руки, — но сейчас такое повсюду.

Она остановилась и повернулась к нему:

— Мне всё время хотелось спросить вас кое о чём — по-моему, это имеет отношение к «Лицзинь» и деревне. Я хочу сказать, что будет безумно жаль, если снесут все эти хижины с их древней историей! Они достойны стать охраняемыми объектами, учитывая время, когда они были построены! Я неплохо знакома с этим приморским районом и знаю, что мало где сохранились в таком хорошем состоянии переулки с мостовой из чёрного камня и старинные хижины. Деревни к востоку отсюда давно уже перестроены, там проложены цементированные дороги, стены облицованы плиткой. Вы написали столько сочинений, вы же отлично всё понимаете, почему вы не препятствуете тому, что делает корпорация?

Чуньюй Баоцэ пропускал через себя каждое её слово. В какой-то момент ей даже удалось его убедить, и ему нечего было возразить. Он понимал, что она наверняка, как и У Шаюань, видела и чертежи, продемонстрированные Подтяжкиным, и даже макет: кварталы в европейском стиле, причал для яхт, зал собраний для администрации, современные бассейны; конечно, будет и несколько хижин, их специально сохранят. Он хотел сказать, что это проект от первоклассных западных дизайнеров, что это будущее, вызывающее бесконечные восхищённые вздохи, но промолчал. Что-то не сходилось в этой сияющей глянцевой картинке: стоило сопоставить её с этим побережьем, и она начала казаться чем-то грубым и чужеродным. Пока он раздумывал, что сказать, она его опередила:

— Проект, который вы собираетесь здесь осуществить, мало чем отличается от проектов в других местах. Но эти несколько деревушек, которые вы намерены разрушить, представляют огромную редкость в Китае. Мне от этого очень больно, но я не знаю, что делать. В тот день, когда вы устроили для нас чудесный банкет, я поняла, что вы специально ради нас разожгли камин, хотя в тот день было не так уж и холодно. Вы это сделали, чтобы соблюсти этикет, хотя это было не к месту…

Чуньюй Баоцэ пришёл в замешательство. Он старался сохранять хладнокровие и обдумывал доводы. Женщина замолкла. Стая чаек взмыла вверх, навстречу северо-восточному ветру, и приземлилась впереди неподалёку, на песчаный берег. Одна стройная чайка прошествовала в их сторону, выпрямив шею и глядя на них.

— Мы очень благодарны вам за радушный приём, заодно увидели замок Айюэбао, — добавила Оу Толань, словно сглаживая сказанное ранее.

— Ну что вы, что вы, — откликнулся Чуньюй Баоцэ.

Женщина снова поблагодарила его, не отдавая себе отчёта в том, что благодарит и от себя, и от лица У Шаюаня, но Баоцэ от этого почувствовал в душе досаду. Отвернувшись и глядя на утёс, он сказал:

— Деревня к западу от утёса — это одно, а ваша — совсем другое, здесь нужно не просто сохранить несколько хижин, но ещё и построить этнографический музей. Это моя идея, и они в конце концов её приняли. Музей должен стать местным символом, знаковой достопримечательностью.

— Сохранить — этого недостаточно. Хижины тогда будут просто экспонатами — образцами местных жилищ. Я же надеюсь, что несколько деревень сохранятся целиком. В противном случае всё это можно будет увидеть лишь в этнографическом музее, разве это не печально? Ещё не поздно их спасти! Вы обладаете куда большим влиянием, чем кто-либо из нас, можно сказать, играете ключевую роль, — она посмотрела прямо на него и опустила глаза.

Какие густые ресницы — так обычно выглядят искусственные, но у неё были настоящие! Чуньюй Баоцэ зачастил:

— Вы… вы рассуждаете весьма резонно, и в целом я с вами согласен. Можете мне не верить, но я в корпорации озвучивал похожую мысль. Однако на совместном заседании компаний лейтмотив был другой, к тому же там присутствовало местное руководство. Эх, некоторые мечты неосуществимы! Я, конечно же, только за присоединение этих трёх деревень к корпорации, но это не значит, что «Лицзинь» после слияния с ними должна переварить их без остатка, напротив — пусть они продолжают существовать, как и этот золотой берег, — увлечённо говорил он, а когда сделал паузу, мысленно спросил сам себя: «Ну да, я ведь искренне так считаю, разве нет?»

Оу Толань прищурилась — то ли защищая глаза от морского бриза, то ли по привычке. Скользнув по нему взглядом, она больше ничего не сказала. Они продолжали идти вперёд, пока не дошли до навеса, сейчас совершенно безлюдного. Чуньюй Баоцэ понизил голос: