Истории замка Айюэбао - [124]

— Этим банкетом я, можно сказать, уплатил по счёту. Да, так и есть, такова условность человеческих отношений, я очень много хлопот доставил этим двоим. — Чуньюй Баоцэ отложил книгу.

Куколка подошла к нему и налила чаю:

— А подружку он с собой привёл для пущей солидности?

— Да нет, она просто давно гостит в деревне. Однако он по любому вопросу, похоже, советуется с ней: жизненный опыт у неё большой.

Куколка хотела расспросить о подробностях, к примеру, как давно он с ними знаком, сколько раз бывал в деревне на побережье, но удержалась. Она знала, что корпорация уже какое-то время претворяет в жизнь свой проект по развитию побережья, и удивлялась, что хозяин так мало ей об этом рассказывал. Чуньюй Баоцэ, больше ничего не говоря, встал, прошёлся по залу, побарабанил пальцами по корешкам книг, словно по клавишам пианино, отыскал томик стихов и, перевернув несколько страниц, снова заговорил:

— Ах, человек, без любви ничего-то у него не клеится, а с любовью приходят проблемы. Самая изощрённая насмешка неба над человеком — послать ему любовь, а потом наблюдать, как тот выкручивается, окончательно потеряв голову.

О ком он говорит — то ли о том «интеллигентишке», то ли о себе самом, — Куколка не знала, зато понимала, что печали и мучения, которые терзали его столько времени, и его переменчивое настроение имели отношение к той «альпаке», однако разоблачать его она не стала. Его мечты о золотом побережье возникли с появлением той женщины, но что же для него важнее — она или побережье? Если сейчас спросить его об этом, он наверняка ответит: «Они одинаково важны». Но Куколка ни за что в это не поверила бы. Она также знала, что хозяина корпорации «Лицзинь» ждут долгие хлопоты, связанные с Цзитаньцзяо. Хоть он и не говорил об этом, было ясно, что сложность этого щекотливого вопроса превосходит воображение. Куколка слегка недоумевала: это всего лишь малюсенькая рыбацкая деревушка, и то, что из-за неё так распереживался человек, прошедший огонь, воду и медные трубы, — это большая загадка. Единственное возможное объяснение — любовь. О небо, эта любовь возникла сейчас так не вовремя!

Пока Куколка молчала, Чуньюй Баоцэ поднял голову и стал прислушиваться. Он как будто услышал что-то сквозь гнетущую тишину — ах, это пронзительный скрежет бульдозеров. Он пробормотал себе под нос:

— Зима уже близко; деревеньке бы перезимовать тихо и мирно, а этот грохот так некстати.

— Что вы говорите?

— Я хочу остановить работы на побережье.

— Совсем отказаться от проекта?

— Нет, но хотя бы эту зиму повременить… — Он велел ей связаться с секретарём: — Пусть скажет Подтяжкину, чтобы оставили пока побережье в покое.

Куколка напомнила ему, что Подтяжкин с заместительницей выехали на юг:

— Сейчас они ещё в самолёте.

Чуньюй Баоцэ вытаращил глаза и пробормотал:

— Шум раздражает именно меня…

Куколка была уверена, что этой зимой он опять поедет в деревню. Там не было отопительных приборов; яростный морской ветер и сырость явно не пойдут на пользу человеку, которому уже под шестьдесят. Но она понимала, что никто не в силах повлиять на его решение, он всегда сам по себе и даже не берёт с собой никого, кто бы мог о нём позаботиться. Ей очень хотелось провести зиму рядом с ним, в той деревушке, жарить для него рыбу и варить ароматную уху. Она вздохнула.

Через три дня вернулся Подтяжкин. Едва переступив порог Восточного зала, он принялся жаловаться:

— В некоторых делах без неё не обойтись, приходится брать её с собой, но она говорит просто неподобающие вещи. Увы, что поделаешь — необразованный человек.

Чуньюй Баоцэ знал, что тот сетует на замдиректора, но, услышав слово «необразованный», с ледяным выражением лица заметил:

— Бывают такие дела, которые сумеет уладить лишь человек грубый и невежественный. Пословица гласит: «и аршин бывает короток, а вершок длинен». Тебе этого не понять.

— Так-то оно так… — прошамкал Подтяжкин. — Вчера, как только я получил ваши указания, сразу же распорядился, чтобы на побережье прекратили строительство дороги.

— Ты знаешь, я приглашал их в замок, устроил в их честь приём, проявил своё почтение. Этой зимой поеду к ним, задержусь там подольше.

Услышав его слова, Подтяжкин со свистом втянул в себя воздух:

— Ай-яй, зимой там смертельная холодина, подумайте хорошенько…

Чуньюй Баоцэ вперил взгляд в Чуньюй Фэньфана и долго не сводил с него глаз: разнесло его уже толще некуда, но глаза лукаво искрятся, а крючковатый нос походит на клюв хищной птицы; его неизменный широкий ремень по-прежнему бросается в глаза, напоминая атрибут бойца тяжёлой весовой категории.

— Очень жаль, но есть такие вещи, которых тебе не понять, — ты совершенно иного склада, — обронил Чуньюй Баоцэ.

Подтяжкин изогнулся в пояснице:

— Да, но я всё сделаю так, как вы скажете. В какой гостинице вы остановитесь? Может, распорядиться, чтобы организовали там отопление?

— Не нужно, попробую закаляться.

2

Ветер в Цзитаньцзяо и впрямь дул мощный, к тому же сильно похолодало, будто уже и не конец осени. Старый Сом при виде председателя Чуньюя с рюкзаком за спиной, постучавшегося в дверь и затем вошедшего внутрь, страшно обрадовался и, выдыхая пар, забрал у него багаж: