Истории счастливых судеб - [7]
«На сцену выходил и Юстейс Мерроуби» — «Таймс».
«Мистер Юстейс Мерроуди сыграл Томми» — «Дейли телеграф».
«…мистер Иустес Мерроуби…» — «Дейли кроникл».
«Из-за недостатка места мы не имеем возможности упомянуть остальных актеров» — «Морнинг лидер».
«Наши замечания относятся к двум актерам, названным выше, и не имеют отношения к остальному составу» — «Спортсмен».
«Там, где хороши все, особые похвалы в чей-либо адрес вызовут лишь зависть» — «Дейли мейл».
«Актерский состав заслуживал лучшей пьесы» — «Дейли ньюс».
«…Томми…» — «Морнинг пост».
Читая газеты, Юстейс понял, что будущее его обеспечено. И действительно, «Эра», взявшая за правило не упускать из виду ни одного из актеров, написала: «Мистер Юстейс Мерроуби был на своем месте в роли Томми». В том же духе высказалась и «Сцена»: «Мистер Юстейс Мерроуби отлично сыграл Томми». Но даже и без этого он стал знаменитостью, чьей частной жизнью широкая публика интересуется куда больше, чем жизнью ученых, генералов и даже дипломатов.
У меня нет возможности проследить дальнейшую карьеру Юстейса Мерроуби. Возможно, она достигла расцвета, когда он стал членом «Гэррик-клуба». Во всяком случае, нет сомнений в том, что он был инициатором всех тонких шуток, которыми славился клуб. Именно он прицепил на спину одного из членов комитета, не пользующегося популярностью, лист бумаги со словами: «Дай мне пинка». А в другой раз выдернул стул из-под известного писателя, когда тот как раз хотел сесть. Об этом и сейчас со смехом вспоминают ветераны клуба.
Наконец, для более убедительного доказательства его известности напомним, что каждый из нас наверняка слышал эти имя и фамилию: Юстейс Мерроуби — пусть даже некоторые и думают, что это название соуса. Надо ли добавлять, что в Юстейса влюбилась добрая половина молодых женщин из Уэндсворт-Коммон и Уинчмор-Хилл. Что же это, если не успех?
Младший сын
Нелегкая судьба выпадает младшему сыну древнего, но обедневшего рода. Когда львиная доля наследства достается старшему брату Томасу, младший довольствуется лишь двумя тысячами фунтов дохода в год, а чистота крови не позволяет восполнять недостающее тривиальным жалованием. Не может Сент-Веракс быть врачом, полицейским или архитектором. Он должен найти более благородные средства к существованию.
Три года Роджер Сент-Веракс жил выигрышами на скачках. Сент-Вераксы издавна славились любовью к спорту. Отца Роджера узнала вся Англия, когда его лошадь пришла первой и в Дерби, и на кубке Ватерлоо, правда, оба раза чудом избежав дисквалификации. Роджер установил другой рекорд, сумев обратить ставки на ипподроме в доходный бизнес. Его книга с подробными советами начинающим уже готовилась к печати, когда Роджера захлестнул поток неудач.
Началось с того, что он потерял тысячу в Ньюмаркете. Следующий заезд обошелся ему ровно в пятьсот фунтов, последний — в семьдесят пять. На другой день он поехал в Лингфилд, где расстался еще с пятью сотнями, отыграл их, проиграл двадцать пять, еще пятьсот и, наконец, после последнего заезда остался без единого пенни.
Когда младший сын проигрывается в пух и прах, ему остается только один выход. Роджер Сент-Веракс интуитивно понял, чего от него ждут. Он купил новую шелковую шляпу, короткое черное пальто и пошел в Сити.
Что за чудесное место, дорогой читатель, этот Сити! Вам, мадам, удобно устроившейся с книгой в уютном будуаре, известно ничтожно мало о великом сердце Сити, хотя, возможно, вы часто проезжали по его улицам-артериям, когда хотели попасть к железнодорожной станции на Ливерпуль-стрит, и наверняка обращали внимание на тамошних скромно одетых и аккуратно причесанных молодых людей. И вы, сэр, коротающий вечер в вашем загородном доме, также ни во что не посвящены, хотя в жаркий полдень прикрывали голову финансовым приложением «Тайме», спутав его с литературным, и, таким образом, прятались от солнечных лучей под волнующими новостями о повышении курса акций «Банго-Банго». Я, дорогие друзья, тоже чувствую себя полным профаном, когда речь заходит о секретах биржи. Да, я знаю, что работающие там люди часто гуляют по Брайтону и еще чаще остаются на ночь в этом курортном городке. А чтобы не дать пропасть хорошим историям, по многу лет циркулирующим на бирже, выдумывают новые, и непременно с участием министра финансов. И при каждом подобающем случае хором исполняют национальный гимн. Но каким образом все вышесказанное оказывает влияние на повышение курса акций «Банго-Банго»?
Понятия не имею. Более того, вынужден признать, что не все тут ясно и Роджеру Сент-Ве-раксу, члену совета директоров «Разрабатывающей компании Банго-Банго».
Свою карьеру в Сити он начал директором «Изыскательной компании Банго-Банго». Как видно из названия, компания создавалась для разведки полезных ископаемых в Банго-Банго, труднодоступном районе в Северной Австралии. Но, когда пришло время переходить к практической деятельности, выяснилось, что с куда большей выгодой можно вести разведку недр в Хэмпстеде, Клапам-Коммоне, Блэкхите, Илинге и прочих богатых и модных пригородах. Исследования выявили немало многообещающих дам и господ, обитающих в этих местах, компания бурно развивалась, и в 1907 году в Австралию отправился новый изыскатель, поскольку прежнего сочли съеденным то ли крокодилами, то ли аборигенами.
«Медведь Винни-Пу, которого друзья часто называли просто Пу, жил в лесу, у корня большого дерева…»Первый перевод на русский язык (без указания автора) двух рассказов из знаменитой книги про Винни Пуха.
Могу сказать, что такой книги о Винни-Пухе нет даже в Англии, откуда он, как вы помните, родом. Недаром она — юбилейная! Это, пожалуй, самая-самая полная книга про Пуха — в ней не только Все-Все-Все, но и Всё-Всё-Всё. В ней, между прочим, не восемнадцать глав, как было в прежних изданиях, а целых двадцать, так что она заметно подросла. И кроме того, в ней есть Многое Другое (смотрите Приложения!).Борис Заходер.
Удивительная сказка А.Милна о медвежонке Винни-Пухе и его друзьях в пересказе Бориса Владимировича Заходера и проиллюстрированная Эдуардом Васильевичем Назаровым стала узнаваемой и любимой. Миллионы ребят и взрослых считают Винни-Пуха своим русским медвежонком. А ведь совсем недавно его называли «Уинни-тзе-Пу» и он не знал ни слова по-русски.
Сказочная повесть «Когда-то, давным-давно…» — первая книга А. А. Милна для детей. Впрочем, писатель сомневался, детская или взрослая книга у него вышла: конечно, все в ней сказочно — принцессы, короли, драконы, волшебные превращения, а с другой стороны — она так прочно связана с реальной жизнью, словно написана про нас, ну или про наших знакомых… «Есть только один способ сочинить детскую книжку — написать ее для самого себя… Кому бы ее ни читали, какого бы возраста ни были читатели — одно из двух: либо она вам понравится, либо нет», — утверждал Алан Милн и сам писал именно так: взрослые вещи — для публики, а уж детские — для самого себя и, наверное, о самом себе, ведь он так и остался в душе ребенком.Рисунки Алексея Шелманова.
Роман, который вошел в золотой фонд классического английского детектива.Книга, которую Александр Вулкотт[1] назвал «одним из лучших детективных романов всех времен и народов». Произведение, которым восхищался Реймонд Чандлер[2].Тонкое и увлекательное произведение, в котором основная сюжетная линия — загадочное преступление и интересное расследование — лишь блистательное обрамление для глубокого психологизма писателя, умеющего доказать, что обычные люди, как и обычные вещи — вовсе не то, чем кажутся, а изысканный и хлесткий английский юмор — только прекрасное украшение умных, незабываемых диалогов.
Задача нынешнего сборника - показать многообразные возможности жанра. Под одной обложкой уживаются три английские криминальные истории. Авторы предлагают вниманию зрителя детективы, в которых немалую роль играют герои, образы, мотивы, интриги из мира театра, кино, поэзии, — из мира искусства.Содержание:Агата Кристи. Смерть лорда Эджвера (пер. А. Бураковская)Алан Милн. Загадка Рэд Хауза (пер. Е. Лазарева)Найо Марш. Убийца, ваш выход! (пер. В. Рамзес)
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.