Истории Руана - [31]

Горстка ребятни в грубой одежде, с ножами на боку, маленьких котомках на худеньких плечах да короткими палками в руках застыли на бескрайнем лугу. Желтые, синие, красные пятна диких цветов под ногами, легкие белые облачка на синем небе — и мощная темно-зеленая стена векового леса. Кто они? Юные путешественники, сбитый отряд будущих героев или пацанва с ближайшей деревни?

Свето-Зар, лениво окидывающий сонным взглядом экспонаты истинного искусства госпожи ре Хогувъ, застыл перед картиной как гончая. Острый глаз, напряженная поза. Еще только руку согнуть да ногу приподнять…

Я резко хлопнул. Пухлый адепт подпрыгнул, испуганно заозирался и через пару секунд укоризненно уставился на меня. Я скорчил невинную физиономию:

— Пробрало, а?

— Рука мастера… — восхищенно выдавил адепт.

Хм… Лес выглядит кроновски опасно и неприступно. Да еще и с зубочистками, по недомыслию названными ножами, выполненными одним росчерком кисти. Крепкие палки в руках сгодятся для помощи при ходьбе, просушке белья, и совершенно никак не подходят на роль оружия. Хотя, казалось бы, для чего оно? Но, кинув лишь один взгляд на темную и неприветливую стену леса, сразу понимаешь — без оного никак.

Поневоле приходит вопрос: зачем? Ломиться сквозь дебри, когда легче обойти по лугу, не связываясь с не нужным, по сути, испытанием. Но поза мальчишек, замерших перед преградой, явно говорит: мы готовы. К тому, что ждет впереди.

Некто, проникнув в комнату через не закрытую нами дверь, приблизился мягкими шагами:

— "Темный лес", — мягко и негромко заговорила женщина, — картина неизвестного мастера из далекой Росси.

Я покосился на подошедшую: обычная пожилая женщина, с испещренными морщинами лицом и настолько светлыми и лучистыми глазами, что сразу возникло недоумение — откуда столь молодой взгляд у такой особы?

— Красиво! — признал я. — Луг, небо — как реальные. А ребятишки — будто живые. Кажется — протянешь руку и прикоснешься к высокой траве, сорвешь цветок. Прямо как фотогр… — притворно закашлялся. — Вызывает недоумение только лес. Не смотрится он. Слишком… злым выглядит, что ли. Нереальным.

— А вы что скажете, молодой человек? — повернулась женщина к Свето-Зару.

Пухлый адепт с трудом оторвал взгляд от картины и, похоже, только сейчас заметил присутствие рядом незнакомого человека.

— Испытание… — значительно выдохнул Свето-Зар. — Лес надежд, проклятий, силы и слабости, жизни и смерти.

— По-твоему они обязательно в него попрутся? — с интересом уточнил я.

— Всенепременно! Ибо нет другого пути, как победить свои страхи, преодолеть слабости, понять жизнь, признать смерть и найти себя!

— А вы как считаете? — не удивившись пылкой речи Свето-Зара, обратился к неожиданной собеседнице.

— Вы думаете, что картина — просто удачная зарисовка. Ваш спутник видит нереализованные мечты и желания. Из-за воображаемых страхов и надуманной слабости.

— А вы?

— Я вижу цель, — улыбнулась пожилая дама.

— Цель?

— Путь к ней. Темный лес, символизирующий множество проблем, исканий, сбитых в кровь рук и ног. Детские фигуры — истинный возраст искателей смысла своего существования. Они вместе, но, в то же время, порознь — готовы помогать друг другу, но идут каждый к своей цели. Простые одежды, минимум вещей, отсутствие сторонних зрителей намекает, что…

— … каждый должен пройти испытание сам, — легко закончил прерванную фразу. — Но, я не соглашусь: ориентиров-то цели нет! Нырять в лес, не зная, куда идешь — путь к гибели. Должно быть хоть что-то: дерево-исполин, затмевающее своей силой вековой лес; гора со снежной шапкой или загадочным огнем, появляющимся строго четырежды в году; предания о далеком и бескрайнем море; цветущий раз в тысячу лет цветок в глубине в конце концов! А так… бессмысленно. Ничего ведь нет там, за темной стеной…

— Он был великим, — мягко произнесла женщина. — Тысячи лет прошли, а наследие все так же бессмертно. Каждый, кто видит картину — понимает. Не в этом ли истинное мастерство? Показать честолюбивому человеку, сильному орку, находчивому гному, смелому гоблину — настоящую ценность их пути. Единственного и неповторимого. А цели… Целей множество. Но темный лес — один.

Мягко улыбнувшись, пожилая леди с молодыми, сияющими глазами, тихонько выскользнула из комнаты.

— Да уж… испытание.

На меня перевел взгляд Свето-Зар:

— Не решившись, так и простоишь всю жизнь там. На краю цветущей поляны у темного леса. И уйдешь, опустошенный. Не найдя своего…

И тут, нарушая странный разговор, отдающий то ли глубокой жизненной философией, то ли бредом больного ума, в недрах галереи раздался истошный женский вопль, пробравший до самых потаенных уголков души:

— ААААААААА!!

Дикий крик настолько не вписывается в рамки галереи картин и художественных поделок, что я в первый миг усомнился в его реальности. Но жизнь все расставила по своим местам.

— Помогите!!

Пришлось пробежаться. Смутно определив направление, кинулись в следующую комнату, но там сразу свернули — в глубь дома.

Дверь, другая, третья, спешащий мужичок, старик-гоблин, слониха со спутником — попали в комнату, где молоденькая девушка, прижавшись к стене и глядя в упор на одну из картин на другой, безостановочно шепчет: