Историческое взаимодействие буддийской и исламской культур до возникновения Монгольской империи - [41]

Тем не менее, шаги, предпринятые императором, не удовлетворили даосских министров. Они просили освободить ханьский Китай от всего иностранного влияния и вернуться к традиционным ценностям и этике. Считая иностранными религиями не только манихейство и несторианство, но и буддизм, они сначала выступили против первых двух, так как эти религии были не очень распространены в Китае. В 843 году они убедили императора наложить полный запрет на манихейство и несторианство по всей империи и изгнать все духовенство этих религий. Это повлияло не только на сообщество согдийских торговцев, но также и на знатных уйгуров, которые, вероятно, искали приют в ханьском Китае. В 845 году даосская фракция убедила императора разрушить все буддийские храмы и монастыри, за некоторым исключением, изъять и расплавить выполненные из драгоценных металлов изображения, вернуть всех монахов и монахинь к мирской жизни, освободить всех мирян от обязанности работать на землях монастырей и конфисковать всю принадлежащую монастырям собственность.

Оценка гонений

Заслуживает упоминания то, что преследования и запрет иностранных религий никогда не распространялись на ислам. Сообщество мусульманских торговцев было сосредоточено в прибрежных городах на юго-востоке страны. Они стали пользоваться Великим шелковым путем столетия спустя. Торговлю по Великому шелковому пути вели согдийцы, ханьцы и тибетцы, участвовать в ней стремились и уйгуры. Соперничество было ожесточенным, и тот факт, что жесткие меры даосских министров были направлены не только на буддистов, но и на манихеев и несториан, свидетельствует о том, что они в первую очередь преследовали экономические цели.

В Тибете шла гражданская война и было ясно, что Тибет вот-вот потеряет власть над Ганьсу и территориями в Восточном Туркестане. После ухода тибетцев единственными оставшимися соперниками на территории вдоль Великого шелкового пути оставались уйгуры и согдийцы. Преследования в Китае были направлены только на религии, характерные для согдийцев, ханьцев, тибетцев и уйгуров, а не для арабов или персов, и это подтверждает, что целью политики танских министров были Великий шелковый путь и Центральная Азия, а не южные моря. Преследования религий в Центральной Азии имели не политические, а экономические мотивы, и едва ли когда-либо имели духовные или доктринальные причины.

Последствия

После смерти У Цзуна в 847 году новый император Сюань Цзун (годы правления 847 – 860) казнил даосских лидеров и вскоре разрешил восстановить буддизм. Однако большинство ханьских буддийских течений не пережило этих гонений. Восстановились только чен (япон. дзен) и буддизм чистой земли: первое – благодаря его распространенности в более отдаленных горных областях западной части ханьского Китая и отсутствию у него зависимости от монастырских библиотек, а последнее – из-за его массовости и отсутствия научной основы.

Поскольку власть династии Тан слабела, пока она не прекратила свое существование в 907 году, и ханьский Китай раскололся в период правления Пяти династий (907 – 960 гг.), ханьцы потеряли все свое влияние в Центральной Азии. Стратегия даосских министров, направленная на уничтожение соперников в борьбе за Великий шелковый путь и получение экономических выгод для танского Китая, завершилась неудачей.

Влияние этих событий на обращение уйгуров в буддизм

Таким образом сложилась политическая и экономическая ситуация, в которой орхонские уйгуры сменили религию с манихейства на буддизм. Как и в случае с восточными тюрками, сменившими шаманизм на буддизм и обратно, а также с более ранним переходом уйгуров из шаманизма в буддизм, а затем в манихейство, на смену и выбор религии повлияли три фактора. Первый – это необходимость унифицировать силы для объединения народа под властью новой династии. Второй – поиск сверхъестественной силы для поддержки новой власти, в основе которого лежала оценка успеха различных религий в помощи другим иностранным режимам. И третий, самый главный, – получение экономической выгоды благодаря контролю торговли по Великому шелковому пути.

Уйгуры Кочо и желтые уйгуры начали не только новые династии, но также и новый стиль жизни – жизнь оседлых горожан государств-оазисов. Манихейство доказало свою несостоятельность в качестве государственной религии, способной предоставить сверхъестественную силу для сохранения их предыдущей Орхонской империи. Им была необходима новая религия, вокруг которой можно было бы объединить народ и которая предоставила бы им дополнительную светскую поддержку, необходимую для того, чтобы эти перемены прошли успешно.

Тибетская империя только что распалась, а танский Китай находился на грани распада. Раньше уйгуры воевали с обеими империями и знали их сильные и слабые стороны. С точки зрения кочевого, исповедующего шаманизм народа, неудача обоих империй могла быть приписана только их недавним гонениям на буддизм. И тибетцы, и танский Китай обидели буддийских божеств и лишились их поддержки. То есть сверхъестественная сила буддизма была ясно доказана. За столетие до этого уйгуры решили, что поражение, нанесенное Аббасидами и восстанием Аня Лушаня императору династии Тан, произошло в силу слабости буддизма и потому сами отказались от этой веры в пользу манихейства. Тем не менее, ход событий показал, что они ошиблись в свое оценке.