Историческое обозрение ойратов или калмыков - [17]

Повелитель Китая видя, что дела в Монголии год от года приходят в большую запутанность и желая вызнать намерения и обстоятельства сильных Владельцев Монгольских, отправил к ним в 1682 году посольства с грамотами и богатыми дарами, причем особенное внимание обратил на Галдана и Тушету-Хана.

Галдан наиболее обращал на себя внимание Китайского Двора тем, что с самого вступления своего на престол хотя в грамотах к нему объяснялся как подданный, но поступал как независимый Государь и действовал вопреки видам его на Монголию. Галдан прежде всего ежегодно отправлял в Пекин посольство и при оном до 3000 человек с торговым караваном, который вывозил из Китая все нужное для Элютского народа, особенно кирпичный чай. Китайский Двор, желая с сей стороны стеснить Галдана, указал в 1683 году пропускать в Пекин при Элютском посланнике не более 200 человек, чем весьма ограничил торговлю Элютов.

В сие время возник в Халхе между Тушету-Ханом и Чжасакту-Ханом спор по разделу земель, довольно важный в отношении к обстоятельствам времени. Галдан принял сторону последнего как слабейшего и обиженного. Китайский Двор обязанностью считал защитить Тушету-Хана, как добровольно ему поддавшегося, но вместе с тем не хотел для личных его выгод явно показать себя несправедливым. Почему, желая достигнуть своей цели побочными путями, в 1684 году предложил Далай-Ламе употребить свое посредничество к примирению враждующих сторон, надеясь в сем посреднике найти верноподданного в полном смысле, т.е. раболепнейшего исполнителя своей воли.

В начале XVII столетия, когда Китай, расстроенный внутреннею и внешнею войною, перестал иметь влияние на окрестные царства, то Цзанба-Хан, Владетель Тибета, начал ограничивать власть духовных, которые из видов честолюбия и корысти долго держали отечество в постыдном унижении. Далай-Лама представил сего Владетеля врагом религии, стремившимся к истреблению оной в лице духовенства, и тайно предав свое отечество Хухунорскому Гуши-Хану, просил помощи у него. Гуши-Хан пришел в Хлассу с войсками, убил Цзанбу-Хана на сражении и, разделив с Далай-Ламою верховную власть над Тибетом, поставил в каждой стране сего Королевства по два начальника: светского со своей и духовного со стороны Далай-Ламы. После сего Гуши-Хан поддался Китаю и снова подвергнул Тибет влиянию сей Державы. Посему Китайский Двор, препоручая суду Далай-Ламы спор двух Халхаских Ханов, ожидал, что сие дело будет кончено к взаимному удовольствию обоих. Далай-Лама уверял Пекинский кабинет, что он обязанностью почитает стараться о примирении враждующих Ханов и на сей конец уже отправил в Халху своего посланника. Но при всей своей готовности угождать Китайскому Двору он чувствовал более приверженности к прежнему своему сыну по духовному воспитанию и потому втайне расположен был поддерживать сторону Галдана.

Для совещания назначен был конгресс в Халхе, куда в 1687 году съехались три Хутухты:- один посланником от Далай-Ламы, другой посланником от Галдана, третий был Ургинский Чжебцзунь-Дамба, родной брат Тушету-Хана. Последний хотя на конгрессе был в качестве хозяина, но в заседании занял место выше Галданова посланника, который счел сие умышленным оскорблением и отказался от совещаний. Таким образом, конгресс вместо примирения ссорящихся начался и вместе с тем кончился новою ссорою, а сего только и ожидал Галдан, чтоб иметь какой-нибудь предлог к вооруженному посредничеству. Сверх сего Галдан в сем году вторично просил Китайский Двор о дозволении Элютам ходить в Китай для торговли, но в том ему решительно было отказано. И так с сего времени война в Северной Монголии казалась неизбежною, и сколько Китайский Двор ни желал отвратить оную, убеждая Далай-Ламу и ссорящиеся стороны к примирению, но все его старания остались тщетными.

В 1688 году Галданов брат[72] вступил в Халху с отрядом войск и взял в плен Двух Князей и одного Хутухту со всеми людьми их, но после небольших успехов Тушету-Хан убил его на сражении. После сего сам Галдан-Бошокту вступил в Халху и совершенно рассеял Халхаские войска. Тушету-Хан бежал к Великой стене, брат его Ургинский Хутухта за ним же последовал. Они были в самом жалком положении[73] и потому просили у Китайского Двора вспоможения войском. Им отвечали, что Халха признает себя только зависимою от Китая, но, чтобы иметь право на вспоможение военное, надобно вступить в совершенное подданство. И так сии владетельные братья принуждены были признать себя подданными Китая[74]. Галдан, со своей стороны, извещая Китайский Двор о победе, обвинял самого Тушету-Хана в поводе к войне; при сем случае он снова просил отменить запрещение о пропуске его торговых караванов в Пекин и сверх того известить, чью сторону Повелитель Китая защищать намерен: его ли — Галданову или Тушету-Ханову.

Образ Галдановых учтивых объяснений не нравился Китайскому Двору, и он, приняв несчастных Халхасцев под свое покровительство, решился остановить властолюбивые замыслы Ойратов. Для сего еще отписал к Далай-Ламе и Галдану о примирении с Тушету-Ханом и предложил им назначить новый конгресс, на который обещался прислать и Тушету-Хана с его братом при своем посланнике. Но Министерство Далай-Ламы уже открыто приняло сторону Галдана, и Тибетский посланник, приехавший в Пекин с ответом, предложил Двору о выдаче Тушету-Хана и Ургинского Хутухты в руки Ойратского Главы. Повелитель Китая отвечал Далай-Ламе, что он из сострадания к несчастиям Тушету-Хана с братом принял их в свое покровительство, в чем не откажет и Галдану, если только он пожелает сего при настоящей его крайности, потому что он сам совершенно поражен Цеван-Рабтаном, а подданные его рассеявшись гибнут от голода"