Исторический очерк: Никита Хрущев, Доклад на закрытом заседании XX Съезда КПСС - [17]

Ленин с гордостью говорил о коммунистической партии большевиков, как о вожде и учителе народных масс; он постоянно призывал выносить все наиболее важные вопросы на рассмотрение сознательных трудящихся и их партии. Ленин говорил[7]: «Мы верим в это, мы видим в ней мудрость, честь и совесть нашей эпохи».

Ленин всегда категорически выступал против всех попыток, направленных на принижение наш же умаление руководящей роли партии в структуре советского государства… Он выработал большевистские принципы партийного руководства и нормы партийной жизни, подчеркнув, что высшим принципом партийного руководства является коллективность. Уже в дореволюционные годы, Ленин назвал Центральный Комитет партии коллективом руководителей, а также стражем и толкователем партийных принципов. «Во время между съездами, — указывал Ленин[8], — Центральный Комитет охраняет и толкует партийные принципы».

Подчеркивая роль ЦК партии и его значение, Владимир Ильич отмечал: «Наш ЦК представляет собой в высшей степени сплоченный и авторитетный коллектив».

В то время, когда Ленин был жив, ЦК партии являлся действительным воплощением принципа коллективного руководства партией и страной. Будучи воинствующим марксистом-революционером, всегда непоколебимым в принципиальных вопросах, Ленин никогда не навязывал насильно своих взглядов товарищам по работе. Он всегда пытался убедить, терпеливо разъясняя другим, почему он пришел к тому или иному мнению.

Ленин всегда тщательно следил за тем, чтобы соблюдались нормы партийной жизни, чтобы устав партии действовал на деле, чтобы съезды и пленумы ЦК происходили в должное время.

ЛЕНИН О СТАЛИНЕ

В дополнение к великим заслугам В. И. Ленина, выразившимся в победе рабочего класса и трудящихся масс, в победе нашей партии и в проведении в жизнь идей научного коммунизма, его необычайный ум выразился также и в том, что он во-время заметил в Сталине ряд отрицательных качеств, которые позднее привели к весьма печальным последствиям.

Боясь за будущее партии и Советского Союза, В. И. Ленин дал Сталину абсолютно правильную характеристику, указав при этом на необходимость устранения Сталина с поста Генерального Секретаря. При этом Ленин указал, что Сталин является чрезвычайно жестоким человеком, что он недостойно относится к своим товарищам, что он капризен и злоупотребляет своей властью.

В декабре 1922 года, в письме к партийному съезду, Владимир Ильич писал:

«Став Генеральным Секретарем партии, товарищ Сталин сосредоточил в своих руках огромную власть, и я не уверен в том, что он всегда будет в состоянии использовать эту власть с необходимой осторожностью».

Это письмо — политический документ огромного значения, известный в истории партии как политическое завещание Ленина., — был распределен среди делегатов XX съезда КПСС. Вне всякого сомнения вы его уже неоднократно читали и будете еще перечитывать не один раз. Я прошу вас обратить внимание, в какой форме Владимир Ильич выражал овсе волнение о будущности партии, народа, государства, о будущем руководстве партии.

Владимир Ильич говорил:

«Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности Генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого поста и замены его другим человеком. Этот человек, прежде всего, должен отличаться от Сталина в основном тем, что он должен обладать большим терпением, большей лояльностью, большей вежливостью и более внимательным отношением к товарищам, быть менее капризным и т. д.».

Этот документ, оставленный Лениным, был доведен до сведения делегатов XII съезда партии, которые тогда обсуждали вопрос о смещении Сталина с должности Генерального Секретаря. Однако делегаты съезда решили оставить Сталина на посту, надеясь, что Сталин примет во внимание критические замечания Владимира Ильича и будет в состоянии побороть свои отрицательные качества, вызывавшие у Ленина такую серьезную тревогу.

Товарищи! Съезд партии должен быть ознакомлен с двумя новыми документами), которые подтверждают характеристику Сталина, данную ему Лениным в его политическом завещании. Этими документами являются письма Надежды Константиновны Крупской Каменеву, который возглавлял в то время Политбюро, а также личное письмо Ленина к Сталину.

Сейчас я зачитаю вам эти документы.

Письмо Н. К. Крупской:

«Лев Борисович! Из-за короткого письма, которое я написала под диктовку Владимира Ильича с разрешением врачей, Сталин позволил себе совершить вчера по отношению ко мне необычайно грубую выходку. Я не первый день в партии. В течение этих всех тридцати лег я никогда не слышала ни от кого из товарищей единого грубого слова. Дело партии и Ильича является для меня не менее дорогим, чем для Сталина. В настоящее время я нуждаюсь более, чем когда бы то ни было в контроле над собой. О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичом, я знаю лучше, чем какой-либо врач, так как я знаю, что его волнует и что нет. Во всяком случае, я знаю это лучше Сталина. Я обращаюсь к вам и к Григорию, как к близким товарищам В. И. и прошу вас защитить меня от грубых вмешательств в мою личную жизнь, а также от скверных ругательств и угроз. У меня нет никаких сомнений в том, каким будет единогласное решение Контрольной комиссии, которой Сталину, по всей вероятности, нравится грозить мне. Однако у меня нет ни силы, ни времени, которые мне было бы необходимо затратить в связи с этой ссорой. Кроме того, я живой человек, и сейчас мои нервы напряжены до предела.