Исторические записки. Т. VI. Наследственные дома - [94]
В былые времена Чжао Пин был циньским Дунлин-хоу. Когда Цинь было разбито, он стал простолюдином, жил бедно и выращивал тыквы к востоку от городских стен Чанъани. Тыквы росли отличные, и в народе их называли «дунлинскими тыквами»; это прозвище закрепилось за Чжао Пином. Чжао Пин сказал сянго: «Беда начинается отсюда. Император проявляет свои [способности] на полях сражений, а Вы, почтенный, охраняете государство здесь, в центре. Хотя Вы не имеете дела со стрелами и осадными камнями и не подвергаете себя опасности, император увеличивает Вам свои пожалования и даже учреждает личную охрану. Все это значит, что сейчас, когда Хуайинь-хоу вновь восстал в центре, он усомнился в Ваших намерениях. И учреждение охраны отнюдь не означает любви к Вам. Я бы посоветовал Вам отказаться от новых пожалований или передать все поступления от этих дворов на содержание армии. Это вызовет радость императора». Первый советник государства последовал совету Чжао Пина, и император весьма обрадовался. [200]
На двенадцатом году[882] [правления дома] Хань, осенью, взбунтовался Цин Бу. Император, лично возглавив войска, нанес ему удар. Несколько раз он отправлял гонцов к сянго Хэ, чтобы получить сведения о его деятельности. Пока император находился в войсках, сянго прилагал все усилия к тому, чтобы заставить байсинов упорно трудиться, и все добываемое направлял в помощь войскам, как он это делал во время восстания Чэнь Си. В его окружении нашелся человек, который сказал ему: «Уничтожение Вашего рода не за горами. Вы занимаете пост сянго, по заслугам считаетесь первым; что к этому можно добавить? Вы, впервые вступив в Гуаньчжун более десяти лет назад, завоевали [своим поведением] сердца байсинов. Все люди тянутся к Вам. Вы стараетесь, чтобы в народе царило согласие. Император неоднократно справлялся о Ваших делах, значит, он опасается, что Вы выступите против него в Гуаньчжуне. Почему бы Вам не купить побольше земли по дешевым ценам, а потом сдавать ее в аренду? Этим Вы опозорите себя и тем самым отведете от себя подозрение. Императорское сердце тогда успокоится»[883]. Сянго последовал совету, и император был весьма обрадован [такими действиями].
Император, закончив военную кампанию против [мятежного] Цин Бу, возвращался с армией в столицу. Байсины, столпившись вдоль дороги, подавали ему прошения, в которых говорилось, что сянго силой заставлял их продавать по дешевым ценам поля и дома и скупил их на сумму многих тысяч монет. Когда государь прибыл во дворец, сянго явился к нему на прием. Император, смеясь, сказал ему: «Я смотрю, сянго обогащается за счет народа!» Затем он передал Сяо Хэ все народные прошения, сказав при этом: «Вам надо самому признать свою вину перед народом».
Тогда сянго высказал от имени байсинов такую просьбу: «Земли в Чанъани не хватает, а в императорском верхнем парке Шанлинь много пустующих, заброшенных земель. Я хотел бы, чтобы Вы разрешили народу обрабатывать эти земли, а оставшаяся после сбора урожая солома могла бы идти на корм диким зверям парка»[884]. Император страшно разгневался, услышав такое предложение, и сказал: «Вы, сянго, здорово нажились за счет торговли народным добром, а теперь просите еще и земли моего парка!» После чего император передал сянго тинвэю (главе судебного приказа), распорядившись заковать его в кандалы.
Через несколько дней начальник дворцовой стражи Ван, прислуживая императору, выступил вперед и спросил его: «Какое тяжкое преступление совершил сянго, что Вы, Ваше величество, так сурово наказали его, заковав в кандалы?» Император ответил: «Я слышал, что Ли Сы, будучи советником циньского Ши-хуана, все доброе, сделанное им, относил на счет [201] правителя, а за все худое сам держал ответ. А ныне сянго не только приобрел большие средства от торговли, но и попросил для байсинов земли императорского парка, чтобы таким путем вкрасться в доверие к народу. Поэтому я и приказал заковать его в кандалы». Начальник дворцовой стражи Ван сказал: «Но ведь стремление облегчить участь народа является долгом цзайсяна (первого министра). Как Вы, Ваше величество, могли подозревать сянго в том, что он прибрал к рукам чужие деньги? Ведь в те времена, когда Вы, Ваше величество, несколько лет отражали нападение [армий] Чу, [а затем] лично командовали войсками, чтобы подавить мятежи Чэнь Си и Цин Бу, сянго держал оборону района Гуаньчжуна. Если бы у него в то время задрожали колени от страха, разве земли к западу от застав были бы в Вашем владении? Тогда сянго не думал о своей выгоде; неужели же он сейчас стремится что-то выгадать для себя? Кроме того, правитель Цинь не признавал своих ошибок и поэтому потерял Поднебесную; а то, что Ли Сы брал на себя часть чужой вины, вряд ли может служить достойным примером. Почему же Вы, Ваше величество, подозреваете цзайсяна в низости?»
Гао-ди огорчился и в тот же день послал гонца с верительной биркой, чтобы освободить сянго
