Исторические записки. Т. IV. Трактаты - [6]
Гл. 24, Юэ шу — «Трактат о музыке», касается другого важнейшего компонента конфуцианской идеологии — музыки (юэ), тесно связанной в представлениях того времени с ли. Если ли, как мы видели, определяло социальные границы человека в обществе, то музыка была призвана воздействовать на чувства людей, сближать их духовно и тем самым поддерживать единство общества, цементировать различные общественные слои в государстве. «Трактат о музыке», как уже упоминалось, состоит из трех частей. В первой части, начинающейся со слов: «Я, тайшигун .. скажу так» — обычное свидетельство того, что повествование идет от лица самого Сыма Цяня, бегло излагается история создания музыкальных мелодий, связь музыки с различными событиями в древней истории Китая. Кроме того, во вступительном разделе изложены некоторые, прежде всего конфуцианские, представления о «совершенном муже» цзюнь-цзы, которому только и могут быть доверены бразды правления и который, как сказано в главе, «щедро одаривает [людей] своими милостями и благодеяниями, а с помощью песен и гимнов побуждает их ревностно трудиться». Здесь же подчеркивается, что музыка «вводит в определенные рамки [людские] радости», «служит уменьшению и сокращению [желаний]», т. е. воспитывает и улучшает нравы, способствует установлению социальной гармонии в обществе. Таким образом, на первый план сразу выводится государственный характер музыки, ее воспитательное значение. Французский ученый Лэлой писал, что «в теократическом и патриархальном Китае музыка не была частным делом, это был [государственный] институт. Глава государства жаловал своему народу музыку, творцом которой он был сам и через которую излагал свои наставления» [24, с. 15].
Естественно, что Сыма Цянь, говоря о «подлинной музыке» — гимнах, песнопениях, подчеркивает, что «мудрые» правители и «совершенные мужи», хотя они и собирают повсюду народные песни, обязаны приводить их «в гармонию», [20] упорядочивать, перерабатывать и только потом распространять в народе.
Вторая часть, занимающая больший объем главы, включает с некоторыми перестановками и заменами отдельных иероглифов (по отношению к ныне существующему каноническому тексту) гл. 37, 38 и 39, Юэцзи — «Записи о музыке» трактата Ли цзи. Здесь последовательно излагаются теория происхождения музыки, особенности ее влияния на чувства человека и на общество, причем настойчиво повторяется мысль о том, что всякая мелодия рождается в сердце (душе) человека от его соприкосновения с внешней средой — миром. В то же время душевное состояние человека, его эмоции отражаются, по мысли Ли цзи, в самом характере звуков и мелодий: печаль порождает порывистые и резкие звуки, радость — раскатистые, гнев — грубые и свирепые, благоговение порождает звуки сдержанные и отчетливые, любовь — гармоничные и нежные. Это положение Ли цзи перекликается с разработанным примерно в ту же эпоху в древнегреческой музыкальной эстетике учением об этосе, исходное положение которого «сводилось к установлению причинной связи между характером, складом музыки и душевными переживаниями, которые музыка способна вызывать» [6, т. I, с. 115]. Правда, в Китае, согласно Ли цзи, эта причинная связь была несколько иной: не музыка порождала эмоции, а эмоции выражались в определенных формах музыкальных звуков; тем не менее связь душевных переживаний и звуков отмечена и в китайском памятнике.
Далее в главе характеристики мелодий и тонов «переносятся» на общество и его социальную структуру. Так, первый тон гун связывается обязательно с правителем, тон шан — с чиновниками, тон цзюэ — с народом, тон чжи — с делами государства, тон юй — с внешним предметным миром. Определенное звучание каждого тона служило у древних китайцев показателем состояния дел в государстве.
В душе человека, по мнению авторов конфуцианского канона, от общения с внешним миром возникают разнообразные желания, а также чувства любви и ненависти, которые могут привести «к непокорности и бунту», потому-то правители «обрядами и ритуалом вводят чувства народа в твердые рамки, музыкой устанавливают гармонию в звуках [песен] народа, управлением регулируют действия народа, наказаниями удерживают его от нарушений». Так музыка вписывается в общую систему «пути мудрых ванов», помогая управлять народом.
Важна также космологическая и натурфилософская концепция музыки и ритуалов, изложенная в главе. «Небо высоко, Земля низко, а вся тьма вещей рассеяна {по земле] в своем разнообразии, и [в этих условиях] осуществляется система обрядов и ритуала; [в мире], где все течет, как поток, не [21] останавливаясь, где все существует согласно и сообща и изменяется к лучшему, расцветает и музыка», «поэтому мудрецы создавали музыку, чтобы откликнуться [на предначертания] Неба», «музыка [отражает] гармонию, существующую между Небом и Землей». Все явления природы и космоса, действия сверхъестественных сил Света и Тьмы —
