Исторические корни и развитие обычаев - [119]
4. Северная Европа. В основе ее культуры лежат скандинавские варианты древнегерманской мифологии. Протестантские вероучения наложили известный отпечаток на быт населения. Переходной зоной от северных скандинавских стран к центральноевропейским является область, прилегающая к Балтийскому морю. Селившиеся здесь финны, русские, эстонцы, латыши, литовцы, поляки, немцы, датчане и шведы поддерживали между собой культурные связи уже в период раннего средневековья. Большую роль играли походы викингов (с VII по X в.) — выходцы из Скандинавских стран, они проникли в глубь Франкской империи. Финны (частично лютеране, частично православные) составляют и в отношении местных обрядовых особенностей переходную зону от Северной к Восточной Европе. Преобладание охоты, в том числе морской, рыболовства, лесного промысла, в сочетании со скотоводством наложили специфический отпечаток на многие стороны календарных обрядов.
5. Северо-Западная Европа: сочетание кельтской, древнеримской и древнегерманской культур. Скотоводческое хозяйство древних кельтов определило такие особенности, как деление года на две части в соответствии со сроками перегона стад на летние и зимние пастбища (что имеет место и в других районах Европы). Кельтские черты, очень сильные в культуре народов Британских островов, сближают этот район Европы с Северной Францией. Различия во многом зависят от утверждения в Великобритании англиканства.
Относительность роли обряда как этнического признака видна на примере смены одного из центральных элементов рождественской обрядности. Бадняк (рождественское полено) был распространен до XIX в. практически по всей зарубежной Европе. Елка же сначала была показателем локальной культуры (Эльзас, юго-западная Германия), затем, по мере роста ее популярности, этнической и даже национальной (Германия). Теперь бадняк перешел на роль локальной характеристики, а ель господствует в рождественских обрядах Европы (став, правда, признаком европейской городской культуры), и в других частях света воспринимается как показатель единства обряда во всей Европе.
Процесс распространения рождественской елки напоминает еще об одном аспекте формирования новой обрядности в Европе: соотношение городской и сельской культур. В ходе урбанизации у бывших крестьян, приехавших в город из разных местностей, традиционная обрядность обедняется, сглаживаются слишком резкие локальные отличия одного и того же обряда. Окказиональные обряды, как правило, исчезают, да и календарных становится меньше. Но в городской культуре вырабатывается общая для данного района обрядность на основе многочисленных местных вариантов. Именно то, что в ней остается только существенное для обычая, а мелкие локальные различия теряются, позволяет ей в самосознании горожан (а зачастую и крестьян) стать признаком этнического единства для всего района. Из города же в наше время нередко исходит инициатива возрождения того или иного традиционного обряда для привлечения туристов или в целях подчеркивания этнической специфичности данного района (что мы можем видеть в этнических областях Великобритании, Франции, Испании и др.).
Христианство распространилось почти во всех странах Европы в течение IV–X вв. Не будучи в силах искоренить до конца старые ритуалы и верования, церковь шла на компромисс: старинные обряды, праздники были допущены, но приурочены к датам церковного календаря, к дням памяти святых (кто бы ни были эти святые, реальные исторические личности или мифологические образы). Именно этим путем многочисленные имена святых проникли в народный календарь, вытеснив древние местные божества или просто покрыв их своими именами. А самые важные из языческих праздников были привязаны к важнейшим датам церковного года: рождество, крещение-богоявление, сретение, благовещение, пасха и др.
Постепенно, веками, местные древние традиции переплетались и сливались с церковным богослужебным каноном. Такое слияние, правда, не представляло особых трудностей потому, что само-то христианское вероучение и христианский культ еще раньше, до своего распространения по европейским странам, впитали в себя очень многое из древних аграрных и аграрно-солярных культов. Взаимное приспособление, синкретизм старых и новых верований постепенно приводили ко все более прочному сплаву, где труднее становилось различить, что тут свое, местное, а что принесено христианством.
Одним из последствий этой синкретизации ритуала и верований была, видимо, более резкая поляризация религиозно-мифологических обрядов: те из древних божеств, которые слились с христианскими святыми, тем самым стали добрыми покровителями человека и его хозяйства; других церковь оттолкнула, превратила в «нечистую силу» — они слились с христианскими образами дьявола, чертей, бесов.
Однако целый ряд мифологических персонажей, видимо, восходящих к древним местным культам, не подвергся поляризации. Эти персонажи (больше в странах немецкого языка) сохранили двойственные черты — то благодетельные, то враждебные человеку.
Церковь нередко вводила взамен запрещаемых старинных обычаев и обрядов свои собственные, связанные с христианским вероучением, но приноровленные к вкусам и привычкам народных масс. Некоторые из этих церковного происхождения обрядов постепенно укоренялись в народе и тоже становились традиционными.
Настоящая книга — монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в., выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.
Монографическое исследование посвящено описанию и разбору традиционных народных обрядов, праздников, которые проводились и в настоящее время проводятся в странах зарубежной Европы, В книге показывается история возникновения и формирования обрядности, ее социальная сущность, выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп.
Книга представляет собой монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в. выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения европейского материка или религиозных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.