Исторические колокола - [9]

Богданов во время этой суматохи на растерялся и, как и прежде, стойко управлял действиями многих воротов, посредством колокольчика и палочки с навязанным на ней платком и все время умел удержать работников на своих местах и своею расторопностию отвратил большую беду, но так как полиции на площади оказалось немного и боялись, чтобы карманные мошенники опять не произвели беспорядка, то преосвященный и распорядился приостановить поднятие колокола и объявить народу, что он будет поднять завтра. После этого толпы народа стали расходиться; и когда народу на площади осталось немного, то Богданов скомандовал рабочим продолжить поднятие, и через несколько минут колокол был поднят на колокольню благополучно.

В день поднятия колокола, Михаил Гаврилович Богданов был приглашен к столу митрополита. За обедом Серафим спросил Богданова:

– Ну! Если б я не согласился позволить тебе поднять колокол и послал бы бумагу спросить об этом в Петербург, что бы ты сделал?

– Я уже решился, отвечал Богданов, – я бы ночью привез колокол и поднял его потихоньку своими работниками.

Разсказывают, что несколько минут до поднятия колокола, известный тогда иностранец архитектор, из сожаления к Богданову, упрашивал его бросить это дело, доказывая ему невозможность поднять такую тяжесть, но Богданов ему отвечал: «Приходи завтра звонить в колокол».

В так называемой Филаретовой пристройке находятся еще три замечательных исторических колокола; всех же колоколов на этой колокольне двадцать девять. Самый большой из трех колоколов это «Реут» или «Полиелейный», как он назван по указу 1689 года патриарха Иоакима. На нём следующая надпись: «Божиею милостию повелением великаго государя, царя и великаго князя Михаила Феодоровича, всея России Самодержца, и по благословению по плотскому рождению отца его государева, а по духовному чину отца и богомольца, великаго господина и святейшаго патриарха Филарета Никитича, московскаго и всея России, слитъ сей колокол в соборной церкви Успения Пречистыя Богородицы и великих чудотворцев Петра, Ионы, лета 7130 (1622), делал колокол пушечный мастер Андрей Чехов».

В этом колоколе, как полагают до 2.000 пудов. «Реут» замечателен тем, что при взрыве Кремля в 1812 году, у него только отбило уши, которые впоследствии очень искусно вделали; колокол от этого не изменился в тоне. Этот колокол замечателен ещё тем, что во время звона в него к присяге императора Александра II он упал в самый низ, причем пробил три каменных свода, два деревянных пола и чугунную лестницу. Колокол не повредился – только пострадали уши. Теперь в него не звонят: боятся за вделанные дважды уши.

«Вседневный» назван так тем же патриархом Иоакимом в 1689 году; слит он первоначально в 1652 году мастером Емельяном Даниловым и имел весу 998 пудов 30 фунтов; но так как он оказался впоследствии треснувшим, то императрица Екатерина II приказала в 1782 году перелить его мастеру Якову Завьялову. Теперь он, как свидетельствует на нём надпись, весит 1.017 пудов 14 фунтов. «Воскресный» или «семисотенный» отлит в 1704 году Иваном Маториным; вес его 798 пудов.

Из замечательных других колоколов в нижнем ярусе висят: перелитый в 1775 году из древняго новгородскаго (1501 год) «Медведь» вес его 450 пудов. Другой колокол носит название «Лебедь» весом 475 пудов, отлит в Москве в 1532 году; он перелит в 1775 году с сохранением прежняго веса и формы. Кроме надписи, на нём видны иностранныя слова: «Hikiwas obracer, 537 г.».

Затем из исторических колоколов есть ещё один, под названием «Новгородский». Надпись на нём следующая: «Лета 7064 (1556) месяца сентембрия 8-го дня на честное Рождество Пресвятыя Богородицы, в царство Ивана Васильевича, при пастве митрополита Макария всея России, повелением преосвященнаго Пимена архиепископа Новгорода и Пскова, а мастера Михаилова слит бысть сей колокол в богоспасаемый великий Новгород ко святой соборной церкви Софии Премудрости Божия». На этом колоколе наверху находится и другая надпись, из которой видно, что он перелит в 1730 году и весу в нем 420 пудов.

Полагали одно время, что этот колокол и есть знаменитый «Вечевой» новгородский, но это неверно; последний, как мы выше уже говорили, поступил на переливку для «набатнаго» московскаго колокола.

«Широкий» слит в 1679 году, весу в нем 300 пудов. Затем в этом же ярусе помещаются колокола: «Слободский» в 309 пудов, перелитый в 1614 году из стараго «Слободскаго»; далее «Ростовский»; из надписи на нём видно, что они лит в 1687 году в Белогостицкий монастырь находившимся в Ростовской епархии мастером Филиппом Андреевым.

В среднем ярусе из старинных колоколов висит «Новый» или «Успенский», вылитый в 1651 году; после него «Безъименный» с иностранной надписью. Затем идут «Даниловский» 1678 года; по преданию вылитый в г. Переяславле-Залесском; «Глухой» 1621 года; потом «Корсунский», называется этим именем потому, что перелит из стараго корсунскаго, по повелению Иоанна Грозного, в 1559 году, мастером Нестором Ивановым Псковитиновым. Есть ещё колокол, называемый «Безъимянным», и «Марьинский» с следующею надписью: «Лета 7176 (1663) марта в 23-й день, вылит сей колокол в церкви Преподобной Марии Египетской по душах блаженныя памяти боярина Бориса Ивановича Морозова, да по жене его боярыне». Там же висят ещё пять других колоколов «переборные»; на одном из них надпись, свидетельствующая, что колокол приложен 1697 года стольником Ляпуновым в Коломенскую его отчину село Троицкое.