Историческая драма русского европеизма [заметки]

[1]

Сошлюсь на авторитетное мнение академика Д.С.Лихачева: “Если определять культуру Руси как соединяющую главные культуры Европы Х — ХII вв., то ее следует определять как Скандовизантию, а не как Евразию” (Лихачев Д.С. О русской интеллигенции // Лихачев Д.С. Об интеллигенции. СПб., 1997. С. 25. Ср.: Там же. С. 23–26).

[2]

Не только православное, но и, к примеру, относящееся к армяно-григорианскому или александрийско-антиохийскому культурному ареалу.

[3]

Curtius E.R. EuropКische Literatur und lateinisches Mittelalter. Bern, 1948.

[4]

Ср.: Obolensky D. The Bizantine Commonwealth. Eastern Europe, 500–1453. London, 1971. Русский перевод: Оболенский Д. Византийское содружество наций. М., 1998.

[5]

Ср.: Кантор В.К. Феномен русского европейца. М., 1999. С. 24–26.

[6]

Заметим, что как раз в XIII в. в Западной Европе появляются первые признаки, свидетельствующие о начале новой эпохи — более секуляризированного и прагматичного “времени купцов”, которое пришло на смену “священному времени” раннего средневековья (Le Goff J. Czas KosЂciola i czas kupca // Czas w kulturze. Warszawa, 1988. S. 331–353). Начиная приблизительно с 1350 г., с кафедр западноевропейских университетов провозглашаются идеи гуманистов, которые вслед за Протагором, объявили человека мерой всех вещей (Le Goff J. Kultura sЂredniowiecznej Europy. Warszawa, 1994. S. 362).

[7]

Лихачев Д.С. О русской интеллигенции. С. 17–18.

[8]

См.: Неволин К.А. История российских законов. Полн. собр. соч. СПб., 1858.Т. IV. С. 136.

[9]

Вернадский Г.В. Монголы и Русь. Тверь; М., 1997. С. 172–173.

[10]

Кантор В.К. Феномен русского европейца. С. 131.

[11]

Федотов Г.П. Святые Древней Руси. Paris, 1985. С. 189.

[12]

Там же.

[13]

Ср.: Кантор В.К. Феномен русского европейца. С. 27, 29.

[14]

Подобная точка зрения высказывается, в частности, В.К.Кантором; см., напр.: Там же. С. 27–32.

[15]

Значение географического, и в частности климатического, фактора в истории России огромно. Блестящая характеристика русских природных условий содержится в классическом труде Ричарда Пайпса — Pipes R. Russia under the Old Regime. Cambridge, Mass., 1974 (ссылаюсь на русский перевод: Пайпс Р. Россия при старом режиме. Пер. с англ. В.Козловского. Кембридж (Массачусетс), 1981. С. 1–20).

[16]

Ср.: Там же. С. 33–73.

[17]

Ср.: Le Goff J. Kultura sЂredniowiecznej Europy. S. 151–157.

[18]

См., напр.: Аверинцев С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997. С. 88–113.

[19]

Подробнее см.: Удальцова З.В. Византийская культура. М., 1988. С. 58–59, 77, 158–164.

[20]

Диалектика культурного воздействия византийского православия и его адаптации на русской почве подробнее прослежена мною в работе: Щукин В. Христианский Восток и топика русской культуры // Вопросы философии. 1995. № 4. С. 55–67.

[21]

См.: Там же. С. 247–249.

[22]

Это зачастую происходило вопреки официальному антивизантизму политических и церковных кругов Москвы, резко критиковавших присоединение Константинополя к Флорентийской унии 1439 г. Ср.: Аржанухин В. Исихазм // Идеи в России. Idee w Rosji. Ideas in Russia. Leksykon rosyjsko-polsko-angielski. Pod red. A. de Lazari. T. 2. LoЂdzЂ. 1999. S. 186.

[23]

Подробнее о процессе восприятия и трансформации византийского культурного наследия в странах Восточной Европы см. в кн.: Obolensky D. The Byzantine Inheritance of East Europe. London, 1982.

[24]

Плеханов Г.В. История русской общественной мысли. [Кн. I]. М.; Л., 1925. С. 50–55.

[25]

А значит, приходилось бороться против “ценностей” азиатских, а точнее, против принципов Великой Степи, ставших органическим элементом московской политики.

[26]

Упомянутые “старцы заволжские”, участники русской интеллектуальной оппозиции конца XV — начала XVI в., были особого рода европейцами — консервативными исихастами, выступавшими с резкой критикой ренeссансного гуманизма. И все же их просвещенная позиция была европейской и никак не вписывалась в логику Великой Степи.

[27]

См. об этом: Платонов С.Ф. Москва и Запад. Берлин, 1926.

[28]

Плеханов Г.В. История русской общественной мысли. [Кн. I]. С. 100. Существует и другая точка зрения, особенно популярная у украинских авторов. Согласно ей, Московия изначально возникла как азиатское государство, провинция Золотой Орды, и никогда Европой не была. Наследниками Киевской Руси, где европейские традиции развивались без особых преград вплоть до “московского завоевания”, явились Украина и Белоруссия, вошедшие в состав Польско-Литовской империи. Согласно этой точке зрения “азиатская” Московия узурпировала себе право называться Русью (Россией), а русские историки “незаконно” вели повествование о своей стране, начиная с европейца Рюрика, а не, допустим, с “азиата” Ивана Калиты. Разумеется, в контексте этой теории вполне разделяемая мною мысль Д.С.Лихачева об исконно европейском характере единого (Киево-Новгородско-Полоцкого) русского государства (Лихачев Д.С. О русской интеллигенции. С. 24–26) теряет всякий смысл. В этом случае и “европеизм вопреки” мог возникнуть в “азиатской” Москве (как и в азиатской Турции, в азиатском Иране и т. п.), но не на “европейской” Украине. Политически тенденциозный характер этой концепции слишком очевиден, особенно если принять во внимание, что очередь кандидатов, толпящихся у дверей НАТО и Европейского союза, становится все длиннее.

[29]

Подробный анализ социально-экономических и политических процессов, сопутствовавших модернизации, содержится в следующих работах: Mannheim K. Man and Society an Age of Reconstruction. Essays in Modern Social Structure. London, 1942; Black C.E. The Dynamics of Modernization. A Study in Comparative History. New York, 1967.

[30]

Отсылаю читателей к фундаментальному труду “патриарха” французских историографов — Фернана Броделя (Braudel F. Civilsation matОrielle, Оconomie et capitalisme, XV–XVIII sie`cle. Vol. I–III. Paris, 1979).

[31]

Подробнее см.: Bagby Ph. Culture and History. Prolegomena to the Comparative Study of Civilizations. London, 1958. P. 241–244.

[32]

Сравнительный анализ японской и русской модернизации (увы, не в пользу России) см. в кн.: Black C. and al. The Modernization of Japan and Russia. New York, 1977.

[33]

См.: Toynbee A.J. A Study of History. London, 1954. Vol. VIII. P. 88; Vol. IX. P. 166; Coser L. A. Men of Ideas: A Sociologist’s View. New York, 1965.

[34]

О японских “западниках” см., напр.: Hall J. W. Japan: from Prehistory to Modern Times. New York, 1971. P. 285–293.

[35]

Мой краковский коллега Богдан Лазарчик, один из наиболее талантливых польских русистов, определил эту особенность русских замечательной фразой: “Мечтает русский о победе”. Фраза эта представляет собой парафраз строки из поэмы Пушкина “Кавказский пленник”: “Мечтает русский о побеге” (Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 10 т. М.; Л., 1949. Т. IV. С. 125).

[36]

Ср., напр., высказывание маркиза де Кюстина: “Москва, лежащая на границе двух континентов, является привалом между Лондоном и Пекином” (Маркиз де Кюстин. Николаевская Россия. М., 1990. С. 194) со словами Герцена, написавшего в брошюре “О развитии революционных идей в России”, что судьба этой страны, “помимо всего прочего, заключается и в том, чтобы стать великим караван-сараем цивилизации между Европой и Азией” (Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. М., 1956. Т. VII. С. 156). Не исключено, конечно, что Герцен просто заимствовал этот образ у Кюстина.

[37]

Кантор В.К. Феномен русского европейца. С. 9.

[38]

Там же. Курсив В.К.Кантора — В.Щ.

[39]

См.: Долинин А.С. Последние романы Достоевского. М.; Л., 1963. С. 95–126; Лищинер С.Д. Герцен и Достоевский. Диалектика духовных исканий // Русская литература. 1972. № 2. С. 37–61.

[40]

См.: Кантор В.К. Феномен русского европейца. С. 10–16.

[41]

Кавелин К.Д. Наш умственный строй. М., 1989. С. 317.

[42]

Кантор В.К. Феномен русского европейца. С. 16.

[43]

Там же. С. 16–17.

[44]

См. соответствующую запись в дневнике писателя: Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч.: В 16 т. М., 1939.

[45]

Лотман Ю.М. Александр Сергеевич Пушкин. Биография писателя // Лотман Ю.М. Пушкин. Биография писателя. Статьи и заметки. 1960–1990. “Евгений Онегин”. Комментарий. СПб., 1995. С. 138.

[46]

И это, как никто другой, знает Владимир Кантор — автор замечательной повести “Два дома”.

[47]

“Потому что если уж полечу в бездну, то так-таки прямо, вниз головой и вверх пятами, и даже доволен, что именно в унизительном таком положении падаю и считаю это для себя красотой. <…> Что уму представляется позором, то сердцу сплошь красотой. В содоме ли красота? Верь, что в содоме-то она и сидит для огромного большинства людей…” (Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч. Т. 14. С. 99–100).

[48]

Платонов С.Ф. Москва и Запад. С. 37.

[49]

Там же.

[50]

Князь Андрей Курбский упоминает в письмах о “ближнем сродственнике бояр Лыковых, учившемся в Германии” (Там же. С. 34).

[51]

Франк С.Л. Свет во тьме. Опыт христианской этики и социальной философии. Париж, 1949. С. 124.

[52]

О жизни кн. И.А.Хворостинина см.: Платонов С.Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII как исторический источник. СПб., 1913. С. 232–237.

[53]

Там же. С. 236.

[54]

Это замечательное определение впервые прозвучало в 1850 г. в повести Ивана Тургенева “Дневник лишнего человека”.

[55]

В.К.Кантор справедливо замечает, что в России личность, отстаивающая себя вопреки власти, “проснулась в литературе, а не в религиозном движении” (Феномен русского европейца. С. 49). Правда, исследователь говорит о XIX в. — но на мой взгляд, то же самое касается и более ранних эпох.

[56]

Античная древность в данном случае остается вне поля моего рассмотрения.

[57]

Ср.: Waliccy J. i A. U zЂroЂdel problematyki “zbednego czloЂwieka” w twoЂrczosЂci Turgieniewa // Slavia Orientalis. 1957. Nr 1. S. 7–10. В польской историографии существует и другая, на мой взгляд, менее обоснованная точка зрения, согласно которой “лишние люди” появились в результате политического террора в эпоху Николая I, когда “натуральная” потребность участия в политической жизни не могла быть удовлетворена (Kucharzewski J. Od bialego do czerwonego caratu. Londyn, 1958. S. 90–91).

[58]

Ср.: Кантор В.К. Феномен русского европейца. С. 48. Напомню, что в “Домострое” хозяевам домов предлагается тщательно отгородиться от ревнивого глаза соседей и рассчитывать только на собственные силы.

[59]

Об индивидуализации см.: Linton R. The Cultural Background of Personality. London, 1947 P. 9–10; Mannheim K. Essays on the Sociology of Culture. London, 1956. P. 87–88. О рационализации см.: Mannheim K. Man and Society… P. 51–60; ср. также: Barbu Z. Problem of Historical Psychology. London, 1961.

[60]

Ср. блестящий сопоставительный анализ указанных институтов в Англии и в России в кн. Pipes R. Property and Freedom. Cambridge (Massachusets), 1999. P. 187–311.

[61]

Это в определенной степени подтверждает теорию французского литературоведа Анри Пейра, считавшего, что история культуры делится на эпохи, каждая из которых создается благодаря деятельности определенного поколения. См.: Peyre H. Les geЂneЂrations litteЂraires. Paris, 1948. P. 99–105, 173–180, 214–217.

[62]

Назову Федора Михайловича Ртищева, личного друга царя Алексея (см. о нем: Ключевский В. Курс русской истории. 2-е изд. Ч. III. М., 1912. С. 426–431, 455–456).

[63]

О А.Л.Ордине-Нащокине см.: там же. С. 432–456, а также в кн.: Платонов С.Ф. Москва и Запад. С. 118–123.

[64]

Плеханов Г.В. История русской общественной мысли. [Кн. I]. С. 276–279.

[65]

О жизни и взглядах В.В.Голицына см.: там же. С. 306–318.

[66]

О Г.К.Котошихине см.: HjКrne Af. H. En rysk emigrant i Sverige fЩr tvМ hundra Мr sedan: Historisk Tidskrift. Stockholm, 1881. S. 53–84; см. также предисловие в кн.: Г.Котошихин, О России в царствование Алексея Михайловича. Санкт-Петербург. 1906, с. XV–XXXIII.

[67]

Плеханов Г.В. История русской общественной мысли. Кн. II. С. 11–25.

[68]

Ср. мнение Д.С.Лихачева: “Петр опасался появления независимых людей. Он как бы предчувствовал их опасность для государства, избегал встреч с западноевропейскими мыслителями. Во время поездок и пребывания в Западной Европе его интересовали прежде всего “профессионалы”: государственные деятели, военные, строители, моряки и рабочий люд — шкиперы, плотники, корабельщики, то есть все те, кто мог осуществлять его идеи, а не создавать их” (Лихачев Д.С. О русской интеллигенции. С. 17).

[69]

Герцен А.И. Собр. соч. Т. VI. С. 199–200.

[70]

См.: Платонов С.Ф. Москва и Запад. С. 148–153.

[71]

Ср.: Walicki A. Slowianofile i okcydentalisci. Z dziejЧw problematyki narodu i problematyki historyzmu w mysЂli rosyjskiej pierwszej polowy XIX wieku // Archiwum Historii Filozofii i MysЂli Spolecznej. 1959. T. 4. S. 158–159.

[72]

Таков был общий итог европеизации. В действительности культурное “перекодирование” сопровождалось серьезными издержками и аномалиями, сильно способствовавшими неестественности, театральности поведения и возникновению целого ряда комплексов. Подробнее см.: Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начало XIX века). СПб., 1994. С. 180–209.

[73]

Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т. VII. С. 269.

[74]

Вслед за Г.Пшебиндой (Przebinda G. Od Czaadajewa do Bierdiajewa. SpЧr o Boga i czlowieka w mysЂli rosyjskiej, 1832–1922. KrakЧw, 1998. S. 8) я различаю понятия атеизма и антитеизма, понимая под первым мировоззрение, лишенное не только представления о Боге, но и свободное от всякой возможности рассмотрения такого представления, а под вторым — активное противодействие идее Бога.

[75]

О русском вольтерьянстве существует довольно обширная литература. См., напр.: Сиповский В.В. Из истории русской мысли XVIII–XIX столетий (Русское вольтерьянство) // Голос минувшего. 1914. Кн. I. С. 105–131; Беркова К.Н. Вольтерьянство в России // Вольтер. М.; Л., 1931. С. 207–219; Нечкина М.В. Вольтер и русское общество // Функция художественного образа в историческом процессе. М., 1982. С. 174–204; Haumant E. La culture franНaise en Russie (1700–1900). Paris, 1913. P. 109–112, 126–128, 133–137.

[76]

В настоящее время преобладают иные критерии характеристики либерализма во главе с принципом свободы предпринимательства и невмешательства государства в процесс производства и распределения продукции. См., напр.: Hayek F.M. Liberalism // Hayek F.M. New Studies in Philosophy, Politics, Economics and the History of Ideas. London, 1978.

[77]

Как ранее указывалось, В.К.Кантор склонен отождествлять русских европейцев с либералами. На самом же деле в России в разные времена появлялись и консервативные европейцы, и неевропейские либералы.

[78]

Фонвизин Д.И. [Письмо к Я.И.Булгакову от 25 января / 5 февраля 1778 года] // Фонвизин Д.И. Собр. соч.: В 2 т. М.; Л., 1959. T. II. С. 493.

[79]

Этот “миф о молодой России”, в которой есть все необходимое для разумного и планомерного прогресса, по преданию, восходит к Г.В.Лейбницу (см.: Richter L. Leibnitz und sein RuІlandbild. Berlin, 1946), хотя сама идея о “привилегии отсталости” является общим местом многих просветительских и романтических историософских концепций, относящихся не только к России. Ту же мысль повторил Дени Дидро в поданной Екатерине II записке “Essai historique sur la Police” (см.: Плеханов Г.В. История русской общественной мысли. Кн. 4. С. 144). На отечественной почве мысль о молодости русской цивилизации впервые появляется еще в XI в., в ораторской прозе митрополита Илариона.

[80]

Фонвизин Д.И. Собр. соч. Т. II. С. 254–267.

[81]

Там же. С. 568.

[82]

Там же. С. 570.

[83]

Там же. С. 571.

[84]

Walicki A. W kregu konserwatywnej utopii. Struktura i przemiany rosyjskiego slowianofilstwa. Warszawa, 1964. S. 30.

[85]

Фонвизин родился в 1744, Карамзин в 1766, а Чаадаев в 1794 г.

[86]

Карамзин Н.М. Соч.: В 2 т. Л., 1984. Т. I. С. 346.

[87]

См., напр.: Топоров В.Н. “Бедная Лиза” Карамзина. Опыт прочтения. К двухсотлетию выхода в свет. М., 1995. С. 26. Добавлю, что “сентиментальная революция” несла с собою также еще два важнейших открытия — красоты природы и красоты культурного наследия. Подробнее см.: Щукин В. Миф дворянского гнезда. Геокультурологическое исследование по русской классической литературе. Krakуw, 1997. С. 75–76, 183–196.

[88]

Эйдельман Н. Последний летописец. М., 1983. С. 38.

[89]

Там же.

[90]

Карамзин Н.М. Милодор к Филарету // Карамзин Н.М. Соч. Т. II. С. 180.

[91]

О Жозефе де Местре и его русских связях см.: Степанов М. Жозеф де Местр в России // Литературное наследство. Т. 29–30. М., 1937. С. 577–726.

[92]

О русских аристократических салонах в Париже см.: SЂliwowska W. W kregu poprzednikЧw Hercena. Wroclaw, 1971. S. 28–36; там же см. обширную библиографию работ о жизни и деятельности С.П.Свечиной (S. 33). О русских католиках и филокатоликах см.: Толстой Д. Римский католицизм в России. T. 1–2. СПб., 1876–1877; Цимбаева Е.Н. Русский католицизм. Забытое прошлое русского либерализма. М., 1999; Mucha B. Rosjanie wobec katolicyzmu. LoЂdzЂ, 1989; Rouёt de Journel M.-J. Une Russe catholique. Madame Swetschine. D’apre`s de nombreux documents nouveaux. Paris, 1929; Suchanek L. Les catholiques russes et les procatholiques en Russie dans la premie`re moitieЂ du XIX-eЂme sieЂcle // Cahiers du Monde russe et sovieЂtique. 1988. Vol. XXIX (3–4). P. 361–374.

[93]

О жизни и деятельности кн. П.Б.Козловского см.: Dorow W. FЯrst Kozloffsky. Leipzig, 1843; Струве Г. Русский европеец. Материалы для биографии и характеристики князя П.Б.Козловского. Сан-Франциско, 1950.

[94]

Шайтанов И. Географические трудности русской истории (Чаадаев и Пушкин в споре о всемирности) // Вопросы литературы. 1995. Вып. VI. С. 173.

[95]

Там же. С. 174. Автор статьи не без основания полагает, что Священный союз окончательно прекратил свое существование в 1830 г., когда “восставшая Польша, отказавшаяся отправить войска в Париж для подавления революции, окончательно стала камнем преткновения на пути тогдашнего сближения России с Европой” (там же).

[96]

Маркиз де Кюстин. Николаевская Россия. С. 33–35. Ср. исторический комментарий беседы Кюстина с Козловским в кн.: Струве Г. Русский европеец. С. 42–48.