Исток - [4]
«Я могу его убить. Прямо сейчас, здесь. И не только могу, но и хочу. Надо лишь выйти из клетки, вылететь на волю после восемнадцатилетнего заточения». — Мысли неслись в голове, короткие ясные звериные мысли.
«Долой клетку!»
В белесых глазах застыли ужас и… удивление. Сила струилась по худенькому телу, приглушая сознание, заливая все вокруг, расползаясь по коровнику. Теленок поднял голову. Сонная корова встрепенулась, как и двадцать восемь ее подруг. Филипп вскочил, ошарашенно вертя головой. Мужики отступили назад.
Колдун сорвался с места.
«А я даже не знаю, как его зовут», — подумала Айрин, стремительно уходя из-под удара. Он прыгнул, но девушка оказалась быстрее. Ударила сама. Не рукой — плетью силы.
«Убить его. Сейчас».
Но невидимая преграда обороняла черноволосого. Капканом сомкнулись пальцы вокруг запястья, пережали рану, не давая капать крови. Обезумевшая девушка попыталась вырваться, затрещали кости.
— Успокойся.
Сила забилась внутри, клетка закрывалась тяжело, натужно, но сопротивляться не получалось.
Руку он не отпустил, продолжал держать, делая больно.
— Филипп, принеси мне сумку. Вон она висит. — Парень тяжело дышал, взгляд у него был перепуганный, но сумку он принес. — Давай открывай. В маленьком кармане сверток.
Содержимое свертка напоминало вар, но явственно пахло дегтем. Колдун отщипнул кусочек и размял в пальцах.
— Попробуешь вырваться и сбежать, я тебя оглушу и приведу в сознание только в Инессе. Ясно?
— Ясно!
— Не смей даже двигаться. — Капкан разжался, ладонь, перепачканная кровью, перехватила руку чуть выше локтя. Ловкие пальцы залепили длинный и очень глубокий порез. Глухой болью отозвалась сломанная кость. — Пошли, девочка.
Мужчина вытер ладони о штаны, размазывая бурые полосы. Кровь стала обычной…
Он выставил меня за ворота, усадил на скамейку. И я села. Очень болели рука и голова.
Не знаю, сколько я так просидела, краем сознания заметила, как мужики взвалили первую тушу на телегу, за ней вторую. Вместо лошадей они втроем впряглись в оглобли, натужно потащили по дороге.
Они сделали десять ходок, последним вывезли рыжего теленка, который сосал мне палец. Мне хотелось закрыть глаза, но я не закрыла. Как и Марысь, стоявшая на дороге. Она плакала так, будто мужики везли в могилу ее отца или брата. Плакала, но глаз не закрывала. Колдуны вышли из коровника через четверть часа. Филиппа шатало от магического истощения, черноволосый ступал твердо. Из чего он сделан? Мой брат не последний колдун в Инессе и далеко не самый слабый. Когда за забором полыхнуло пламя, я все-таки закрыла глаза — теперь они слезились от едкого дыма.
Мазь спеклась твердой коркой, шевельни рукой — раскрошится, но я не шевелила. Сломанная кость ныла и без того.
— Айрин… — Фил хотел погладить меня по голове, но я открыла глаза, и он отшатнулся. — Я знаю, что ты чувствуешь, но пойми…
Корка на руке начала крошиться, не дожидаясь, пока я пошевелюсь. Хлипкий замок выдуманной клетки взорвался. Сила рванулась к Филиппу. Худое тело содрогнулось, скривилось лицо, темно-каштановые волосы зашевелились на голове, как змеи.
Черноволосый сбил его с ног. Снова хрустнула кость, в этот раз жалобно. Снова захлопнулись дверцы клетки. В этот раз резко и сразу.
Будто сквозь туман я наблюдала, как колдун перевязывает мне руку и накладывает лубки. Мы могли остаться в Мыльняках на ночь, но не остались, вышли за ворота. Мужчины подозвали лошадей: Филипп зовом, черноволосый просто свистнул. Брат, кажется, обращался к нему по имени, но оно все ускользало от меня, будто память желала поскорей стереть этого человека. Избавиться от него раз и навсегда.
Ему подошел бы вороной жеребец, велманский верховой например, но прибежала рыжая кобыла со смешным розовым храпом и белой стрелкой на лбу. Пеструшка приветливо обнюхала новую знакомую. Я кое-как забралась в седло.
Мы ехали, пока я чуть не вывалилась из седла, уснув.
Болела рука. Замерзли ноги. Над головой под порывами ветра раскачивались сосны, по небу расползлись набрякшие влагой тучи, не пропускающие робкий утренний свет.
— Где Филипп?
— Уехал в Инессу, — хмуро буркнул колдун, он сидел нахохлившись у костра, похожий на большую ворону. Пук на макушке превратился в ворох не слишком чистых волос, обрезанных по плечи, щетина за ночь выросла еще больше, грозя перейти в разряд бород. Но даже борода и немытые лохмы не смогли его изуродовать до конца.
— Как тебя зовут?
— Майорин.
— И почему мой брат уехал, Майорин?
— Ему нельзя находиться сейчас рядом с тобой — опасно для вас обоих. И ему нужно предупредить твоих родителей.
— Предупредить насчет чего?
— Что их дочурка, которую они так долго считали человеком, оказалась истоком.
В этот раз я не стала переспрашивать. Я знала, кто такие истоки.
— Ты тоже должен уехать.
— Нет, мне ничего не угрожает, тебе тоже.
— Почему? — Он не ответил. Видно, не посчитал нужным. Как не посчитал нужным объяснить деревенской девке, почему надо вырезать все стадо до последнего теленка.
Колдун ушел в лес. Я выбралась из-под одеяла. Расседланные, стреноженные лошади щипали траву. Полянка, на которой мы устроились под одиноко стоящей и оттого широко раскинувшейся сосной, с одной стороны отгородилась от мира стеной леса, с другой речушкой. Мелкая травка перемежалась мохнатыми клеверными головками. Лошади скусывали лакомые шарики, ловко обходя так и лезшие в рот лютики. В котелке остывал взвар, на лопухе лежала половина щуки, рядом горбушка черствого хлеба.
Вторая книга дилогии "Правила боя", посвященная колдуну Майорину. Поскольку книга не выйдет в печати, я отпускаю её в свободный полет.
С самого рождения Лианна знала о своём предназначении. Её отец, барон Горвей, никогда не скрывал от дочери, чем она должна стать для этого мира, и что ей предстоит совершить для своего отца. В мире, где каждые пять сотен лет старый Бог умирал, уступая место новому, Лианна готовилась занять свой небесный престол после Восемнадцати Безбожных лет. Скрытая с самого рождения от людских глаз, она должна была стать самым сильным и самым жестоким Богом, каких только помнили люди… Но судьба распорядилась иначе, столкнув её с тем, чему она не могла противостоять – простой человеческой любовью.
Что такое Вселенная? Скопление звезд в безжизненном Космосе. Так мы привыкли думать, но так ли это? А что, если Вселенную создал Некто? Кто он? Или что? И что делать обычной земной женщине, успевшей стать трижды бабушкой и имеющей полный шкаф скелетов, когда она получает ответ на этот вопрос, а вместе с ним и власть над самим Мирозданием? Как сохранить хрупкое Равновесие, но не стать Равнодушием? И откуда взялся этот Сережа?
Даже если ты родилась свободной, даже если ты фэйри наделённая силой, все может измениться. Поворот судьбы, и ты уже рабыня, без права на собственный выбор.
Семнадцатилетний Эрик - ученик самого уважаемого рыцаря в Фолхоллоу. И он мог бы достичь большего, если бы Трогсдилл позволял ему делать что-то важное. Решив доказать свое достоинство, Эрик отправляется искать загадочного паладина, призванного защитить королевство от зла. Шестнадцатилетний Дэвид проводит дни, примерно учась в школе, побеждая на соревнованиях по стрельбе из лука и пытаясь не влюбиться в лучшую подругу Шарлотту. Он готов открыть свои чувства, но его забирают в волшебное королевство, где все думают, что он - некий паладин, которому суждено исполнить двухсотлетнее пророчество.
Годами существ, чьи способности за рамками человеческого понимания, отлавливали, держали взаперти, словно скот, мучили и скрывали от людей. Но ничто не длится вечно. На свободу вырывается настоящий монстр. Он жаждет всё изменить, узнать правду, отомстить людям, а ещё он... ужасно голоден.
Неведомый демон насылает на Упсалу полчища крыс. Пока Охотник разыскивает злодея, в город является единоверческий проповедник и настраивает бюргеров против него. Одновременно разлад происходит в самом доме Николя, когда отношения между его домочадцами накаляются до предела. И даже в собственной душе Николя не может обрести покой, мучаясь от чувств, которые он не может себе позволить. Мертвый бог предлагает избавить его от той, что стала его наваждением, но этого ли желает Николя на самом деле? Если он не сможет пройти три таинственных испытания Мертвого бога, то рискует потерять Герду навсегда.
Их называют Ходящими В Ночи. Кто они? В прошлом все до единого – люди. Но сейчас каждый из них – смерть. Волколаки, кровососы, вурдалаки… Они выманивают жертв из жилищ, чтобы насладиться вкусом их плоти и сделать похожими на себя. Лишь одно мешает обрести чудовищам безграничную власть – Цитадель. Старинная крепость, в которой обучают детей, осененных особым даром – Даром уничтожать Ходящих, упокаивать мертвецов, исцелять раненых. Они – щит, отгораживающий живых от порождений Ночи. И из всех прав им оставлено только одно – право умереть, спасая жизни других.Хотят ли трое юных главных героев взвалить на себя такое ярмо?Нет.Могут ли отказаться?Увы.Но там, где не остается места страху, жалости и сомнениям, есть только один путь – путь к спасению.
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Я странный? Да ладно, это из-за ушей, что ли? Ну подумаешь, острые и длинные, у эльфов вон такие же. Нет. Я не эльф. Кто? Не знаю. Но все зовут меня Нелюдь.
Если вам не везёт ни в труде, ни в личной жизни, да настолько, что даже перемещение в иной мир ничего не может исправить, — это плохо. Если завистливым соперницам показалось недостаточным наложить на вас проклятие и они прилагают все усилия, чтобы отправить вас в пасть дракона, — это ещё хуже. Если друг ничем не может вам помочь и, более того, сам вот-вот потеряет корону по милости доверчивого дядюшки — это совсем плохо. Но если в ваш дом однажды занесёт отставного убийцу, которому по пятницам снятся малознакомые покойники, — это может оказаться к лучшему…