Источник (Долг) - [16]
Присутствие итальянца, тем не менее, не смутило моряков, более того, они вдруг стали говорить громко и даже перебрасываться не самыми пристойными для слуха дворянина выражениями. Мысленно послав кастильцев к черту, Синискалько поспешил в дальнюю часть трюма. Там, на носу, среди бочек и тюков, в свете масляного светильника его ждали верные люди.
Рыцари Сильвио, Бернардо и Марко поклонились магистру в знак почтения. Каждый держал в руке пучок ароматных трав, периодически поднося его к носу. Марко, самый молодой из миланцев, сидел на старой мортире, ухватившись левой рукой за живот. Бледное гладкое лицо юноши в желтом свете казалось устрашающим и в то же время жалким. Его мутило уже девятый день, а обрезок соленого каната, который Синискалько приказал ему жевать, не помогал.
— Сколько это будет продолжаться, ваша светлость? — выступил ухоженный итальянец с красивым лицом. Запрокинув за плечи длинные золотистые волосы, он презрительно сморщил нос. — Как долго вы будете позволять этому Альвару Диасу помыкать нами?
— Столько, сколько потребуется, сеньор Бернардо. Здесь нечего делить и некем командовать. На судне должен быть порядок.
— Ну, а потом? — спросил высокий широкоплечий рыцарь с черной бородой, поглаживая эфес шпаги. — Даже не знаю, кого я больше ненавижу — французов или испанцев. Впрочем, выбирать нам не из чего. Будем работать с тем материалом, который имеем.
Итальянцы в нетерпении переглянулись. Хоть сейчас обнажай шпаги и в бой. И это на девятый день плавания! Синискалько оценил их слепое рвение. Эти трое были лучшими. Где еще найдешь таких преданных ремеслу рубак как не в северной Италии.
Он подступил к грузному рыцарю, которого завали Сильвио, и положил руку ему на плечо.
— Отец учил меня использовать все ресурсы с максимальной выгодой, — внушающим голосом произнес магистр. — Мы не станем убивать испанцев.
— Но кардинал Ломбарди велел, — начал было Сильвио.
— Не верю, что папа в коем-то веке вспомнил о простых смертных. Все, что у нас есть — это вера… С вами Бог, господа… Его Святейшество гарантирует… — передразнил голос кардинала итальянец. — Наслышаны об их гарантиях, о том, как набожные римские палачи по велению коллегии награждают дворян, путем усекновения отростка, на который те надевают шляпу. Неужели Святой Престол полагает, что обеты нашего ордена и клятвы церкви лишили нас памяти? Что Юлий II, что Лев X — оба прислужники Маммоны. У них одна бесовская вера и один удел — тридцать сребреников.
Рыцари молчали. Магистр перегнул палку, но шило в мешке не утаишь. За Ватиканом через эпохи действительно тянулся кровавый след, а папы в те времена напоминали скорее алчных князей, нежели божьих наместников.
— Кардинала здесь нет, — уже спокойнее произнес Синискалько. — Есть только мы и наши новые союзники.
— Союзники? — переспросил Марко. — Я не понимаю.
— Я понимаю, — отозвался Бернардо, который во всем был умнее других. — Однако ж слишком поздно. Пропал еще один человек, а испанцы, как я слышал, винят нас. Если исчезновения не прекратятся, команда поднимет мятеж. Угадайте, кого тогда выбросят за борт.
— Ваша светлость, мне все это осточертело. Куда они, черт подери, деваются? — простонал Марко, поглаживая живот. — Возможно, их доконала и вывернула наизнанку качка. Если так, то, клянусь святым Виталием, я следующий!
— Некоторые моряки верят, будто вахтенного и помощника утащило какое-то чудовище, — с улыбкой молвил Бернардо.
— Чепуха, — отмахнулся Сильвио. — Все знают, что в открытом море эти псы становятся суевернее цыган.
— Куда же, по-твоему, люди пропадают? — спросил Бернардо.
— Известно куда, — усмехнулся грузный рыцарь и для наглядности провел пучком трав по горлу. — Канат на шею и в воду концы. Думаю, кто-то из братьев и не утерпел. Ничтожная расплата за тот кровавый марш, который остатки их поганой лиги учинили на нашей земле[25].
— Мне кажется это как-то связанно с нашей миссией. Хотя мы плывем за золотом, так ведь? — поинтересовался Бернардо, внимательно наблюдая за реакцией магистра. — Я верю в чудовищ, но только в тех, которые живут внутри каждого из нас. С нами могли послать инкогнито кого-то, кто должен следить за порядком. Например, палачей святой инквизиции.
Пристальный взгляд и подозрительный намек итальянца вывели Синискалько из себя. Заметив недовольство на лице предводителя, рыцарь опомнился и отступил в сторону. Синискалько с самого начала запретил им расспрашивать его о целях кампании, по крайней мере, до тех пор, пока он не заговорит об этом первым. Однако все давно знали, что за вояжем в Новый Свет стоит церковь. Неизвестно, кто из посвященных проболтался, но факт оставался фактом. Не успела каравелла выйти в море, а имя кардинала Ломбарди уже было у всех на устах.
