Источник - [109]

— Какой ещё утопленник? — воин подавил зевок. — Привиделось, поди. Ты б заснул что ли…

— Уснёшь тут, как же… — начал заводиться Колин но вдруг осёкся.

Там, где только что стоял утопленник, гладь озера оказалась пустой. Икнув от удивления, он медленно опустился, где стоял.

— И вправду никого. Но как же так? Ведь я его ясно видел…

— Видать, задремал, — снисходительно проговорил воин.

— Да не спал я! — отмахнулся Колин. — Не спал…

— Тогда что делал?

— Любовался пейзажем.

— И всё?

— Ну да… Никак не мог заснуть, пошёл напиться, а потом просто сидел у воды…

— Стоп. Ты что пил из озера?

— Ага. Знаешь, вода оказалась настолько вкусной, что еле оторвался. Никогда такой не пробовал.

— Скажи, Колин, а у себя на родине ты часто пил из озёр?

— Не припомню… нет, никогда не пил… Хочешь сказать…

— Именно. Видимо дело в воде.

После этих слов Колин почувствовал отвращение и отодвинулся подальше от озёрной глади. Тут его осенило:

— А как же лошади? Они ведь тоже пили эту воду.

— Животные, — пожал плечами воин, — что с них возьмёшь? Ты как хочешь, а я буду спать, — и воин растянулся там же, где спал до этого.

Мысленно позавидовав нервам друга, сержант лёг на спину, поёрзал, устраиваясь поудобнее и принялся вглядываться в звёздное небо…

Поутру его растолкал Скахет и предложил искупаться. После ночных приключений желания лезть в воду поубавилось, и Колин ответил отказом. Тогда воин сказал, что не намерен мыть ещё и его лошадь и сержант, скрипя зубами, повёл её к озеру.

Оттирая пучком травы гнедой бок, он взглянул на собственное отражение и рука непроизвольно замерла. Колин вдруг понял, что за время пребывания в этом мире ни разу не видел себя со стороны. Даже там, в Нефлисе, в гостях у Худгарада, когда пришедший в комнату цирюльник его брил и стриг возможности полюбоваться собой так и не представилось. И вот теперь, глянув в жемчужную гладь Нижнего озера, Колин Мак-Стайн обомлел. На него смотрел совершенно чужой человек.

На загоревшем и обветрившемся лице отчётливо проступили острые скулы, глаза ввалились глубже, а светлые волосы выгорели приобретя оттенок парного молока. Тело так же постигли некоторые метаморфозы. Раньше сержант посещал тренажёрный зал дважды в неделю, но его мускулы всё равно прятались за лёгким жирком. Теперь, когда весь жир сгорел, мышцы обозначились настолько чётко, что хоть сейчас фотографируйся на обложку модного журнала.

— Чего застыл? — оторвал от отражения голос Скахета. — Давно свою рожу не видел? Лошадь-то домыл?

— Скахет, а сбрей мне волосы, — неожиданно для самого себя попросил сержант.

— Хочешь походить на кочевников из-за Пограничного Кряжа? Только они ещё и маковку раскрашивают чудным узором. Его тебе тоже нарисовать? — Скахет с улыбкой вытащил кинжал и подошёл к другу. — Ладно, наклоняйся…

Смыв остатки волос Колин ещё раз глянул на отражение и удовлетворённо хмыкнул — то, что надо. Без волос его лицо приобрело хищное выражение.

— Красавец, — хмыкнул Скахет. — Домывай животное, и выдвигаемся.

— Вернёмся на развилку? — поинтересовался сержант, принявшись тереть второй бок лошади.

— Не вижу смысла. Вон уже виднеется кромка Илльского леса, — Скахет указал рукой куда-то на холм, но Колин ничего разглядеть не смог. — Просто въедем в лес чуть восточнее главного тракта.

Позже, когда друзья седлали лошадей (причём Колин уже с лёгкостью делал это сам), Скахет высказал соображения:

— Значит так, сейчас взбираемся на холм и ночуем у кромки леса. А поутру встанем на главный тракт и преспокойно поедем до самого Сиона. Возражения имеются? — Колин промолчал. — Вот и славно. Не отставай…

* * *

— У любого меча есть так называемые Сила и Слабость, — Скахет взял оружие из рук Колина.

— В смысле сильные и слабые стороны?

— Нет. Сила — это область от гарды и до середины, — воин отметил это место, проведя по лезвию пальцем. — Силой обычно парируют оружие противника. А для более тонких ударов используется Слабость — область от середины до острия, — Скахет вогнал меч в ножны и вернул Колину.

Взобравшись на холм, друзья добрались до первых деревьев и остановились в их тени. Расседлали лошадей, натаскали дров и развели костёр. А так как Иссила только-только начала клониться к горизонту и времени до сна оставалось с лихвой, Скахет решил провести его с пользой.

Битый час воин рассказывал другу о премудростях ухода за оружием, а под конец и вовсе устроил эту маленькую лекцию о его строении. Сержант кивал, слушал, но не слышал. В мыслях он уже испытывал свои новые способности.

Закончив лекцию Скахет погнал Колина к чучелу, но на этот раз захватил ещё и мечи. После того как сержант умаялся лупцевать соломенного противника, воин протянул ему его меч и они до темна отрабатывали различные удары и блоки. Когда солнце окончательно скрылось, друзья поужинали, и воин стал готовиться ко сну.

Сержант мысленно возликовал. Наконец-то выдалась ночь, когда глаза не слипаются от усталости и можно сконцентрироваться. Теперь ему никто не помешает остаться наедине со своим внутренним миром.

Он отсел подальше от костра и прислонился спиной к шершавому стволу. Несколько глубоких вдохов замедлили сердечный ритм, кровь насытилась кислородом, и Колин сфокусировал взгляд на небольшой веточке у ног.