Истинная жизнь - [15]

Сократ:

– Предложив тем, кому пришла очередь править, жизнь лучше той, что предлагает им власть, мы обеспечим возможность существования подлинного политического сообщества. Потому что во власть будут идти только те, для кого основополагающей ценностью являются не деньги, но счастье: подлинная жизнь, насыщенная богатыми мыслями. Но если делами общества будут заправлять лишь те, кто жаждет для себя привилегий и убежден, что власть всегда способствует накоплению личного имущества, ни о каком политическом сообществе нечего и мечтать. Такие люди ведут яростную борьбу за власть, и в этой войне, где личные страсти тесно сплетаются с общественным могуществом, под предлогом реализации высших задач уничтожаются целые государства.

Глок:

– Жуткая картина!

Сократ:

– Но скажи-ка, ты знаешь жизнь, способную породить презрение к власти и государству?

Аманта:

– Разумеется! Жизнь истинного философа, жизнь Сократа!

Сократ [в восторге]:

– Не будем преувеличивать. Считая бесспорным, что во власть идут только те, кто в нее влюблен, мы в итоге получаем лишь войну претендентов. По этой причине нужно, чтобы политическое сообщество по очереди возглавляли те, кто без колебаний называет себя философами: люди бескорыстные, интуитивно понимающие, в чем заключается служение народу, знающие, что кроме радостей, связанных с отправлением государственной должности, на свете существуют и другие, и в силу этого ведущие жизнь более добродетельную по сравнению с той, к которой привыкли правители.

Аманта [шепотом]:

– Подлинная жизнь…

Сократ:

– Подлинная жизнь. Которая есть всегда, но никогда не бывает подлинной до конца.

Вот оно. Главный предмет размышлений философии – подлинная жизнь. Но что это такое? Для философа это основополагающий вопрос. Стало быть, если философия и развращает молодежь, то не ради денег, утех или власти, но чтобы продемонстрировать ей, что в мире существует нечто гораздо выше этого: подлинная жизнь. Нечто стоящее, оставляющее далеко позади деньги, утехи и власть, нечто такое, ради чего есть смысл жить.

Напомним, что термин «подлинная жизнь» ввел в обращение Артюр Рембо. Тот самый Рембо, которого можно с полным основанием назвать истинным поэтом молодости. Человек, сочинявший стихи, опираясь на опыт, полученный на заре своей жизни. Именно он в момент отчаяния написал душераздирающие строки: «Подлинная жизнь отсутствует». Но вот философия учит нас – или, по крайней мере, пытается учить, – что если подлинная жизнь присутствует и не всегда, то и напрочь отсутствующей ее тоже не назовешь. Наш философ с наглядностью демонстрирует, что она, в той или иной степени, имеется в наличии всегда. И молодежь развращает только в том смысле, что указывает на существование мнимой, загубленной жизни, изначально задуманной и растрачиваемой на ожесточенную борьбу за власть, за деньги. Жизни, которая любыми средствами ограничивается удовлетворением сиюминутных потребностей.

По сути, говорит Сократ, и в данном случае я не могу с ним не согласиться, чтобы прийти к подлинной жизни, нужно побороть множество предрассудков, навязанных мнений, избитых истин, слепое подчинение, ничем не оправданные привычки, безграничное соперничество. С фундаментальной точки зрения философии развращать молодежь означает лишь пытаться сделать так, чтобы она не выбирала для себя проторенных дорожек, чтобы не обрекала себя на безапелляционное подчинение установленным в обществе правилам, чтобы могла что-то советовать и изобретать, предлагая новые направления во всем, что касается подлинной жизни.

На мой взгляд, отправной точкой этого процесса можно считать убежденность Сократа в том, что у молодежи есть множество внутренних врагов. Именно они грозят сбить ее с истинного пути к подлинной жизни и не позволяют признать саму возможность ее существования.

Первым таким врагом является стремление жить одним днем, одним мгновением: страсть к азарту, к наслаждениям, музыке, к любовным интрижкам, к косячку с марихуаной, к очередной идиотской игре. Подобные аспекты жизни действительно существуют, и Сократ даже не думает их отрицать. Но когда они громоздятся друг на друга и достигают апогея, когда изо дня в день диктуют правила жизни, подчиняя их сиюминутным прихотям и скрывая будущее плотной завесой тумана, человек неизменно приходит к некоей форме нигилизма, при которой концепция земного существования теряет свой целостный смысл. Такая жизнь совершенно бессодержательна и в этом качестве не имеет шансов быть подлинной. В подобной ситуации явление, которое мы называем «жизнью», превращается во временной отрезок, разбитый на различные мгновения, как хорошие, так и плохие, и человек, по сути, может уповать только на то, что мгновений, хотя бы приемлемых, с его точки зрения, в ней будет как можно больше. По зрелому размышлению можно без труда прийти к выводу, что данная концепция подрывает и размывает саму идею жизни, поэтому подходить подобным образом к нашему земному существованию означает изначально превращать его в смерть. Эта глубокая мысль недвусмысленно представлена у Платона: когда жизнь подчиняют требованиям текущего момента, она распыляется, распадается на части, утрачивает любые ориентиры и теряет смысл. Воспользовавшись терминологией Фрейда и психоанализа, многие моменты которого предвосхитил в своих работах Платон, можно сказать, что при таком подходе подсознательное стремление к жизни превращается в столь же подсознательное стремление к смерти. Смерть, пусть даже сама того не понимая, хватает жизнь за горло, растлевает ее и лишает изначально заложенного в нее смысла. Это первейший внутренний враг для молодежи, которая по самой своей природе обречена на такого рода испытания. Она просто обязана познать на собственном горьком опыте пагубное могущество сиюминутных страстей и лично пережить вживую внутреннюю смерть. Что же касается философии, то ее задача заключается не в том, чтобы отрицать эти мучительные переживания, а в том, чтобы помочь их превзойти.