Апостол Павел. Обоснование универсализма

Апостол Павел. Обоснование универсализма

В книге излагается оригинальная секуляризованная трактовка учения и деятельности апостола Павла как фигуры, выражающей стремление к истине, которая в своей универсальности противостоит всякого рода абсолютизированным партикулярностям — социальным, этническим и пр.

Книга дает ясное представление об одном из заметных течений современной французской философской мысли и будет интересна не только для специалистов — историков, религиоведов и философов, но и для самых широких гуманитарных кругов читателей.

http://fb2.traumlibrary.net

Жанр: Философия
Серии: -
Всего страниц: 43
ISBN: 5-85133-062-7
Год издания: 1999
Формат: Полный

Апостол Павел. Обоснование универсализма читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Апостол Павел

Пролог

Странное дело. Уже очень давно эта личность — наряду с Малларме, Кантором, Архимедом, Платоном, Робеспьером, Конрадом… (не говоря о нашем веке) — сопровождает меня. Пятнадцать лет назад я написал пьесу, Случай в Антиохии, и ее героиню звали Павлой. Впрочем, изменение пола не слишком усложняло очевидное отождествление.

Павел и вправду для меня не апостол и не святой. Я лишь сказал о Вести, которую он несет, и о поклонении, на которое он обречён. Он фигура субъективная, и фигура первостепенной важности. Я всегда читал Послания так, как перечитывается хорошо знакомая нам классика — дорога проторена, детали стерты, силы не растрачены. В Посланиях нет для меня никакой трансцендентности, ничего священного. Эта книга сама по себе абсолютно равноценна всем другим; другое дело — она трогает меня лично. Просто некий человек уверенной рукой записал эти фразы, эти страстные и нежные послания, и нас влечет — без всякого благоговения или отвращения обращаться к ним. К тому же, я был воспитан в семье совсем не религиозной (даже мои бабушки и дедушки с обеих сторон, будучи школьными учителями, стремились возвышаться над клерикальной гнусностью) и довольно поздно познакомился с любопытными текстами посланий, поэзия которых поражает.

В глубине души я никогда не соединял Павла с религией. Он всегда интересовал меня не в этой тональности, не ради свидетельства в пользу какой-либо веры или анти-веры. По правде сказать, в религиозном плане я был захвачен им не более, чем Паскалем, Кьеркегором или Клоделем. К тому же, в их христианском проповедничестве ощущалось стремление к ясности. Во всяком случае, котёл, в котором бурлило то, что впоследствии составило книгу искусства и мысли, был переполнен неизъяснимой смесью: он содержал наваждения, поверья, лабиринты детских влечений, разного рода извращения, неразделимые воспоминания, абы какие интерпретации, немалые глупости и фантазии. От погружения в эту химию не было большого прока.

Павел для меня прежде всего мыслитель-поэт происходящего. Одновременно — он тот, кто воплощает, формулирует неотъемлемые черты, так сказать, фигуры воинствующей. Он устанавливавливает взаимозависимость (всецело человеческую, сплетения которой меня, признаться, завораживают) между общей идеей прорыва, столкновения и идеей мысли-практики, которая есть не что иное, как субъективная материальность этого прорыва.

И если я ощущаю потребность хотя бы в общих чертах описать особенность этой взаимозависимости, установленной Павлом, то, именно потому, что сегодня она демонстрирует нам свою предельную работу во всех направлениях, потому что сегодня она ищет новую воинствующую фигуру, призванную заменить предшествующую. На ее месте в начале нашего века просматривался Ленин с большевиками, и можно сказать, что тогда она являла собой фигуру партийного активиста. Сегодня, когда на повестке дня здесь стоит задача сделать шаг вперед, то для реализации этой цели можно сделать и большой шаг назад, во всяком случае, оглянуться. Для этого, я полагаю, следует обратиться к Павлу. Я не первый, кто отважился сравнить его с Лениным (Христом которого был сомнительный Маркс).

Мои цели не являются ни историческими, ни экзегетическими по своему характеру. Они насквозь субъективны Вместе с тем, я в точности придерживался текстов Павла, выверенных современными исследователями, и строго соотносил с ними свои заключения.

В качестве греческого оригинала, я использовал Novum Testament Grаесе, критическое издание Nestle-Aland, в Deutsche Вibelgesellschaft, 1993.

В качестве основного французского текста, я неоднократно пересматривал Le NoveauTestamentLouis Segond, в Trinitarian Bible Society, издание 1993 г.

В ссылках на послания я придерживался традиционного расположения глав и стихов. Так, обозначение Рим.1,25 означает Послание к Римлянам, глава 1, стих 25. Те же обозначения использовались и для других посланий: Гал. — для Послания к Галатам, 1Кор. и 2Кор. — для двух Посланий к Коринфянам, Флп — для Послания к Филиппийцам, 1Фес. — для Первого послания к Фессалоникийцам.

Для тех, кто желает самостоятельно продолжить изучение этой темы, я (принимая во внимание всю колоссальную библиографию, касающуюся Павла) тем не менее указал бы на две работы. Это добротная книжка Stanislas Breton, Saint Paul(PUF, 1988) и книга Gunther Bornkamm, Раиl, арotre de Jesus-Christ (французский перевод Lore Janneret, издательство Labor & Fide, Geneve, 1971).

Католик и протестант. Пусть вместе с атеистом они составят треугольник!

Глава I. Современность Павла

Почему апостол Павел? Зачем обращаться к этому сомнительному «апостолу» тем более, что апостолом он провозгласил себя сам, а его имя обычно ассоциируется с наиболее институциональными и наименее открытыми измерениями христианства: церковью, моральной дисциплиной, социальным консерватизмом, недоверием к евреям? Как вписать это имя в реализацию нашей попытки переобосновать теорию Субъекта, которая ставит существование в зависимость от проблематичной значимости события, представляя при этом последнее как чистую возможность бытия-множества, но не принося при этом в жертву мотив истины?


Еще от автора Ален Бадью
Манифест философии

«Манифест философии» Алена Бадью (р. 1937) в сжатой и энергичной форме представляет одно из значительнейших событий в истории новейшей мысли — глобальную «философию события», реализующую небывалый по дерзости замысел: в эпоху пресловутого «конца философии» сделать еще один шаг и, повторив жест Платона, заново отстроить философию в качестве универсальной доктрины, обусловленной положениями науки, искусства, политики и любви и обеспечивающей им возможность гармоничного сосуществования.В качестве Приложений в издание включены тексты посвященного обсуждению концепций Бадью круглого стола (в котором приняли участие Ф.


Истинная жизнь

Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Один из самых значительных философов современности Ален Бадью обращается к молодому поколению юношей и девушек с наставлением об истинной жизни. В нынешние времена такое нравоучение интеллектуала в лучших традициях Сократа могло бы выглядеть как скандал и дерзкая провокация, но смелость и бескомпромиссность Бадью делает эту попытку вернуть мысль об истинной жизни в философию более чем достойной внимания.


Этика. Очерк о сознании Зла

Своего рода «второй манифест» одного из виднейших философов современной Франции Алена Бадью (р. 1937) представляет собой приложение сформулированной в его «Манифесте философии» универсальной философской системы к сфере морали и этики.Для широкого круга читателей, интересующихся актуальными проблемами философской мысли и ее практическими приложениями.http://fb2.traumlibrary.net.


Философия и событие. Беседы с кратким введением в философию Алена Бадью

Политика, любовь, искусство и наука – четыре источника истин, о которых в своих диалогах рассуждают Ален Бадью и Фабьен Тарби, постепенно приближаясь к философии. Кто сегодня левые, а кто правые, что значат для нас Мао и Сталин? Почему в любви всегда есть мужское и женское? Что является художественным событием? Действительно ли наука грозит «забвением бытия»? Отвечая на эти и многие другие вопросы, Ален Бадью не просто делится своим мнением, а показывает, как работает его философия и куда она ведет.


Загадочное отношение философии и политики

Загадочность отношения философии и политики в том, что между ними находится третий элемент – демократия. Философия начинается с демократии, но не всегда заканчивается на ней, поскольку требует не релятивизма и не многообразия мнений, а истины, обязательной для всякого разумного существа и ограничивающей, на первый взгляд, пространство демократии. Может быть, демократия важнее философии (как считал Рорти) или же все-таки философия важнее демократии (Платон)? Бадью показывает, что можно выйти из этого тупика, если пойти по пути справедливости.


Рекомендуем почитать
Нотариус из Квакенбурга

Старый граф Де-Бург убит. Подозрение падает на всех живущих в замке Три Башни. Полицейский инспектор, ведущий расследование, в тупике. Он просит помощи у месьера Мартиниуса…


Опасная скорбь

В семье высокопоставленного лондонского политика сэра Бэзила Мюидора – страшная трагедия. Посреди ночи кто-то убил его любимую дочь Октавию, ударив ножом в грудь в собственной спальне. Неслыханное преступление! Поэтому расследовать его поставили самого блестящего сыщика столичной полиции Уильяма Монка. Поначалу наиболее очевидной версией случившегося казалось проникновение в дом грабителя, который неосторожно разбудил Октавию и был вынужден ее убить. Но затем Монк неопровержимо доказал, что извне в дом попасть никто не мог.


Семь дней творения

Комментарий к первой главе Торы.


Шива-сутpа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вырождение. Современные французы

Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.


Несчастное сознание в философии Гегеля

В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.


Проблемы жизни и смерти в Тибетской книге мертвых

В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.


Зеркало ислама

На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.


Ломоносов: к 275-летию со дня рождения

Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.


Онтология поэтического слова Артюра Рембо

В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.