Истинная леди - [60]

 – По-байроновски? – в голосе Рендалла сквозило явное недоверие.

 – Ты ведь сам только что сказал: женщины могут быть очень странными существами, и их часто привлекают сильные мужчины. После того, как её милость овдовела, она совершенно не была готова погрузиться с головой в вышивку и благотворительность. Брак с Давентри сделал её графиней, богатой и влиятельной. Конечно же, это тоже её привлекло.

 – Ну конечно, – произнес Рендалл ещё более сухим тоном.

 Мысли Джулии повернулись со здоровья графини на последствия для Рендалла.

 – Ты расстроился, что теперь тебе не достанутся ни титул, ни наследство?

 – Думаю, наш успех неоспорим. – Он смотрел в окно кареты на многолюдную улицу, его профиль походил на мраморное изваяние. – Не прошло и трех дней, а нас с тобой уже отказались признать двое из самых влиятельных людей в Англии.

 – Фактически мой отец отрекся от меня много лет назад, так что его нынешние слова не изменили моего положения, – возразила она. – Но тебя-то не просто не признают, ты, скорее всего, потерял титул графа. А это совсем другое.

 Снаружи высокий голос с выговором кокни[41] закричал на какого-то кучера. И они успели обменяться парой-тройкой взаимных оскорблений, прежде чем Рендалл произнес:

 – Я действительно начал привыкать к мысли, что стану следующим графом. В этом мне виделась некая справедливость. – Он отвернулся от окна и взял её за руку. – И мне бы хотелось сделать тебя графиней.

 – Все равно такое положение было бы ниже того, которое мне полагалось по праву происхождения, так что не велика потеря, – беспечно заявила Джулия, – а вот из тебя вышел бы очень хороший граф. Справедливый, мудрый и привыкший повелевать людьми.

 Он отмахнулся от комплимента пожатием плеч.

 – Большую часть своей жизни я и не помышлял о возможности наследования титула: передо мной находилось слишком много других претендентов. Так что пройдет совсем немного времени, и я снова привыкну к положению простого майора.

 – Ты честно заслужил свой армейский чин, а это гораздо больше того, чем может похвастаться какой-нибудь пэр.

 – Звание пэра и собственность неразделимы, – согласился Рендалл. – Даже будучи предполагаемым наследником, я всегда знал, что поместье отойдет ко мне только потому, что является майоратом. Давентри никогда по доброй воле не отдал бы мне своего имущества. Так что, как и в твоей ситуации, отказавшись от меня, как от наследника, он всего лишь формально подтвердил уже существующее положение.

 Расслышав в его голосе не совсем обычные нотки, Джулия внимательно к нему присмотрелась. Карета качнулась, и солнечный свет, хлынув в окно, ясно обрисовал выражение лица Рендалла. И она была потрясена тем, что увидела в его глазах...

 Возможно, потеря графства на самом деле не особо его задела, но Давентри был человеком, оказавшим огромное влияние на его детские годы. Пусть Рендалл и стойко выдержал ярость и оскорбления своего дяди, они не прошли для него бесследно. Так же, как она сама не смогла отбросить гнев и отвращение своего отца.

 Раненная душа будет болеть гораздо дольше, чем заживала бы физическая травма. Неохотное принятие Рендалла лордом Давентри в качестве своего наследника не ахти что, но, как она подозревала, это было хоть какое-то одобрение, когда-либо виденное её мужем от своего опекуна. Сегодня Давентри безжалостно разорвал на кровоточащие кусочки и эту хрупкую связь.

 Рендалл оказался бы не так чувствителен к случившемуся, не будь его восприятие сформировано трудным детством. Джулия представила маленького настороженного мальчика, вечно наблюдающего за окружающими в целях безопасности, точно так же, как и она всегда была бдительна рядом с Бранфордом. Теперь боль испытывал Рендалл. И настало её время позаботиться о нём, как он заботился о ней.

 – В это время нам придется долго добираться до дома. – Джулия потянула вниз шторку на своём окне, затем перегнулась через Рендалла, чтобы опустить занавеску с его стороны. – Давай используем это время, чтобы забыть наш довольно тяжелый визит в Давентри-Хаус.

 В ставшем тусклым освещёнии она заметила, как его брови поползли вверх.

 – И что ты предлагаешь?

 – Я подумала о поцелуях. – Несколько нерешительно Джулия подняла голову и прижалась губами к губам мужа. – До сих пор всегда целовали меня, я же – никогда, но я очень надеюсь, ты не станешь от меня шарахаться.

 – С какой стати я совершу такую глупость, когда сам делал все возможное, чтобы соблазнить тебя и заставить подобраться ко мне поближе. – Его рот приоткрылся, и поцелуй стал более глубоким.

 Джулия упивалась игрой и скольжением их языков, что дало возможность забыть разгневанные голоса обоих стариков. Сейчас для неё существовал только этот единственный мужчина, заставлявший её пульс учащаться всякий раз, стоило им прикоснуться друг к другу. Его руки ласкали ей спину, а Джулия впивалась пальцами в его плечи, пока в ней медленно закипало наслаждение. Теперь ей стало более чем понятно, почему компаньонки стараются уберечь девочек от поцелуев. Такое дурманящее удовольствие напрочь лишает всякого здравого смысла. Однако этот опасно привлекательный мужчина – её муж, так что разум можно оставить в стороне.