Истина стоит жизни - [116]

— Да, нашему Эндрю тоже очень не хватает отца… Однако, — спохватился старый Бид, — давайте же говорить по порядку! Садитесь и докладывайте.

На старике была та же, что пять лет назад, теплая шапочка и та же коричневая пижама, только теперь она сидела на нем не так ладно, как прежде — стала свободнее, обвисла и даже рукава стали как будто бы длиннее.

«Стареет», — отметил про себя Спик, и, как бы читая его мысли, старый ученый сказал:

— Я теперь, знаете ли, нигде не бываю, все больше сижу дома в кресле… Так что вы уж расскажите мне все поподробнее, потешьте старика…

— Эндрю! — послышался голос Энн. — Где ты?

Мальчик побежал на зов, с опаской поглядывая на ободранную коленку.

Беседа затянулась до позднего вечера.

— …И вот я думаю теперь, — сказал Спик, поведав обо всем важном, что узнал и пережил в своем путешествии, — чему я служил, ради чего принес эти жертвы? У нас утверждают, что мы несем отсталым народам блага цивилизации посредством торговли. Но я видел своими глазами, что это за блага и что это за торговля. Мы с Грантом, изнуренные и оборванные, нередко голодные, борясь с болезнями, рискуя головой, теряя людей, открывали путь в Африку для наших купцов, а тем временем петрики и де-боно грабили и истребляли соседей тех чернокожих, которым мы напевали сладкие песни про всяческую благодать, снизойдущую на них с приходом европейцев. Мы с Грантом заработали в Африке больную печень да хромую ногу, а Петрик с де-Боно тем временем выколотили не по одной тысяче фунтов стерлингов. Сэр Родерик уверяет, что когда африканские территории окажутся под нашим управлением, хищничеству будет положен конец. Но как они, — Спик уже называл тех, кто представлял для него официальную политику, этим отчуждающим местоимением, — как они предполагают установить в Африке свое управление? Оказывается, необходимо заключить договор о протекторате с наиболее сильным из местных властителей, то есть с Мтезой, и поддержать его власть силой британского оружия. Какова эта власть, им безразлично; то, что для Мтезы человеческая жизнь не дороже жизни курицы, — их тоже не касается. Важно лишь, чтобы Мтеза держал в узде своих подданных и позволял английским купцам вывозить богатства страны в обмен на грошовые бусы!

За толстыми стеклами маленьких овальных очков в золотой оправе не было видно глаз старого Бида, но во всем выражении спокойного мудрого лица угадывалась затаенная отеческая ласка.

— С детства нас учат, — продолжал Джон Спик, — что долг каждого британца — споспешествовать возвеличению Англии. А уж потом, одолев своих соперников и сделавшись мировой державой, она понесет прогресс и цивилизацию по всему свету… Только ведет ли этот путь к торжеству гуманистических идей, которыми мы так охотно козыряем в полемике, но так мало руководствуемся в политике? Посмотрите на наших купцов в этих диких странах, представителей делового мира, посмотрите на наших консулов, представителей самого правительства, — кто эти люди? Чем они озабочены? Консул Петрик не слишком-то торопится одолевать противников Англии — наоборот, он прекрасно сотрудничает с французскими барышниками. Деньги не знают родины. Но, может быть, наши петрики спешат поделиться с африканцами благами цивилизации? Да ничего подобного! Наоборот, им очень выгодно, чтобы туземцы как можно дольше оставались темными и отсталыми, чтобы легче было их обмануть, ограбить, согнать с земли, устрашить и отнять у них даже те немногие достижения культуры, до которых они дошли сами по себе… Многое начинает представляться в ином свете, когда увидишь действительность своими глазами!

Спик замолк и с тоской во взоре уставился перед собой в пространство.

— Все это очень верно, — отозвался старый ученый, — только не надо разочаровываться. Вы сделали свое дело, нужное для человеческого знания, и сделали его хорошо. Скоро выйдет ваша книга, и тысячи людей, которые ее прочтут, узнают правду об Африке и о тех, кто там живет. Вы можете гордиться своим подвигом.

— Спасибо. Я, впрочем, не унываю и не собираюсь опускать руки. Мне предстоит еще защитить свое открытие в споре с консулом Бертоном и его сторонниками. Думаю, что мне нетрудно будет отстоять свою географическую концепцию — факты на моей стороне. Но если будет диспут, то дело, вероятно, не ограничится одной географией. Впрочем, и сейчас уже видно, что географические разногласия для многих только вывеска, наподобие политической платформы. Те, кто скрестил свои мечи в ученом споре, выбирали себе взгляды исходя не из того, что они знают о Ниле, а из того, чего они от него хотят.

Сторону Бертойа — смешно сказать, но это так — держат консерваторы, которым важны интересы земельной знати, и вовсе не выгодно, чтобы манчестерские фабриканты, ринувшись со своими товарищами в Африку по открытому мною пути, еще быстрее умножали свои состояния, оттесняя дряхлеющих тори от министерских постов. А на моей стороне — энергичные виги, рвущиеся в заморские страны, не страшась никакого риска…

— И как, вы рады таким союзникам? — улыбнулся Бид.

— Да уж что и говорить! Мне, конечно, ни до тех, ни до других нет особого дела. Те, кто меня защищает, ждут, что на диспуте я буду тянуть за их канат. Но мне придется их разочаровать!