Истерли Холл - [23]
Туда уже явилась мисс Донант и встала рядом с кухонным столом, притоптывая носком туфли. Прическа ее была безукоризненной, лицо ухоженно, рот сжат, как воробьиная гузка.
– Мне немедленно нужен чай. Сию секунду. Миледи не может ждать.
Миссис Мур изучала поваренную книгу. Не поднимая глаз, она произнесла:
– Если миледи что-то не устраивает, предложите ей пересмотреть свой подход к персоналу, будьте так любезны.
Рот мисс Донант сжался еще плотнее, а Эви, готовившей чай, захотелось вылить его ей на голову и то же самое проделать с миледи.
– Я вернусь за чаем для леди Вероники, – отрезала мисс Донант и вылетела из кухни.
Эви и Энни продолжали работу, а когда сковороды были вычищены, Эви приготовила поднос для леди Вероники. Затем они обе подмели каменный пол, где было полно мышиного помета, отскребли и вымыли его, при этом гордость Эви страдала так же, как и ее колени. Дальше надо было бросаться складывать ножи, ложки, черпаки, миски, тарелки и проверить, что их количество соответствует указанному в списке. Хвала Господу, все совпало.
Она сдернула с крючка на внутренней стороне двери чистый джутовый фартук, в то время как Энни отнесла другой в прачечную, расположенную дальше по коридору. Эви сварила овсяную кашу для слуг, пока миссис Мур допивала свой чай, сидя на табуретке спиной к печам и постукивая карандашом по зубам. Наконец она захлопнула поваренную книгу и написала на листке бумаги меню для ланча. В восемь спустились все слуги. Они уже проверили камины наверху и теперь принялись за чистку ковров. Пока наверху завтракают, здесь будут выбивать пыль и делать всю прочую работу – и так до конца дня.
Надев чистые белые фартуки, Эви и Энни разлили кашу по мискам для себя и миссис Мур, после чего потащили громадный глиняный горшок в зал для прислуги и поставили его, как им было велено, перед миссис Грин. Эви, Энни и миссис Мур уселись вокруг соснового стола на кухне и принялись за кашу. Все это время Эви ждала, что придет Саймон и другие младшие садовники. Они обязательно должны пройти через кухню. Но они так и не появились. Может быть, они завтракают у себя? Но к ланчу они ведь должны прийти?
Миссис Мур одобрительно кивнула:
– Хорошо сварено, без комков.
Энни изобразила гримаску на лице.
– Лучше, чем у Шарлотты. Дура проклятая была безнадежна.
Миссис Мур хлопнула по столу.
– Энни, не выражайся, будь так добра. Как бы там ни было, Шарлотта – это была еще одна пара рук.
Энни покачала головой.
– Мы не справимся, миссис Мур. Нам нужны еще две девушки, или хотя бы пусть вернут Эдит. Эта дурочка теперь только и делает, что разводит хи-хи, ха-ха с другими горничными. Вы можете что-нибудь сделать? И вы, между прочим, сами выражаетесь.
Эви покосилась на миссис Мур, которая зачерпнула очередную ложку каши.
– Выражаюсь, но не должна. Так что делайте то, что я говорю, а не то, что я делаю. Никаких «дурочек», и вообще не хами, Энни. Да, я могу кое-что сделать, но нужно выждать подходящий момент. Помните, девочки, всему свое время. А пока мы должны как-то управиться.
Лицо миссис Мур постепенно приобретало нормальный цвет, руки перестали дрожать, но оставались по-прежнему настолько распухшими, что Эви было тяжко смотреть, и она почти забыла, что ее собственные руки жжет как огнем.
На завтрак им было отведено двадцать минут, после чего Энни и Эви сходили за тарелками в зал, где завтракали слуги, и Энни удалилась в моечную, где, в очередной раз погрузив руки в воду с содой, начала перемывать кастрюли, тарелки и столовые приборы. При одной только мысли об этой пытке Эви хотелось обнять бедняжку, так жалко ей было судомойку. Тем временем они с миссис Мур приготовили бекон с яйцами, сосиски, почки и копченую треску.
– Кеджери[10] сейчас делать не будем, но придется, когда вернется милорд, – сказала миссис Мур.
– Вот уж настоящий пир, – отозвалась Эви, вспоминая собственную семью и жителей их поселка и всех других шахтерских поселков в округе.
– Что правда, то правда, – ответила миссис Мур, – причем для двух персон.
– Для двух?!
– Да. Ее милость принимает пищу у себя в комнате и довольствуется ломтиком поджаренного хлеба со словами «Я берегу фигуру, большое спасибо». Леди Вероника обедает в столовой – роскошь ничегонеделанья ей запрещена до тех пор, пока она не начнет «выезжать» и не выполнит свой долг, а именно подцепит молодого человека и выйдет замуж. Я уж не говорю про мистера Оберона, который тоже теперь с нами. Так что теперь придется постоянно пополнять запасы съестного. Леди Вероника любит копченую рыбу.
На лице миссис Мур снова появилась улыбка.
– Молодчик пил, как дьявол, и, как я разумею, был игрок. Промотал отцовские деньги, а в этой семейке нет хуже греха, чем совершить такое. Не могу сказать, что порицаю его, беднягу, да и леди Вероника тоже страдалица. Они давно остались без матери, а недавно еще и их няня, мисс Вейнтон, умерла, а она все-таки всегда была рядом с ними.
Миссис Мур замолчала, глаза ее увлажнились. Зашел Кев с ведерком льда для холодильного шкафа и прогромыхал сапогами через кухню по центральному проходу в холодную комнату.
– Давай-ка, солнышко, принеси из холодильного шкафа костей для бульона.
В Истерли Холле подрастает новое поколение. Брайди Брамптон во многом похожа на свою мать. Она решительная, справедливая и преданная. Детство заканчивается, когда над Европой сгущаются грозовые тучи – возникает угроза новой войны. Девушка разрывается между долгом перед семьей и жгучим желанием оказаться на линии фронта, чтобы притормозить ход истории. Но судьба преподносит злой сюрприз: один из самых близких людей Брайди становится по другую сторону баррикад.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
Книга первая. Посвящается Александру Ставашу с моей горячей благодарностью Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.
Книга вторая. Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.
Второй роман о Веронике. Первый — «Судовая роль, или Путешествие Вероники».
Книга представляет собой оригинальную и яркую художественную интерпретацию картины мира душевно больных людей – описание безумия «изнутри». Искренне поверив в собственное сумасшествие и провозгласив Королеву психиатрии (шизофрению) своей музой, Аква Тофана тщательно воспроизводит атмосферу помешательства, имитирует и обыгрывает особенности мышления, речи и восприятия при различных психических нарушениях. Описывает и анализирует спектр внутренних, межличностных, социальных и культурно-философских проблем и вопросов, с которыми ей пришлось столкнуться: стигматизацию и самостигматизацию, ценность творчества психически больных, взаимоотношения между врачом и пациентом и многие другие.
Франтишек Ставинога — видный чешский прозаик, автор романов и новелл о жизни чешских горняков и крестьян. В сборник включены произведения разных лет. Центральное место в нем занимает повесть «Как надо умирать», рассказывающая о гитлеровской оккупации, антифашистском Сопротивлении. Главная тема повести и рассказов — проверка людей «на прочность» в годину тяжелых испытаний, выявление в них высоких духовных и моральных качеств, братская дружба чешского и русского народов.
Роман посвящен театру. Его действующие лица — актеры, режиссеры, драматурги, художники сцены. Через их образы автор раскрывает особенности творческого труда и таланта, в яркой художественной форме осмысливает многие проблемы современного театра.