Испытательный пробег - [159]
Старший, дядя Петя, был молчалив. Степа его уважал и побаивался. При дяде Пете хотелось говорить умно или совсем не говорить. Зато с дядей Мишей было легко, весело. Степа любил ходить с ним на базар покупать квашеную капусту.
Дядя пробовал капусту на зуб, проверял на цвет, спрашивал:
— А кочерыжку в нее покрошил? То-то и оно… Без кочерыжки не капуста, бумазея. Не скрипит и крепости нет. Меленько, меленько поруби. Ну, до следующего года, хозяин. Бывай здоров!
И в сале дядя Миша разбирался до тонкостей. Пробовал кусочек, интересовался:
— Кабанчик, свинка? Покрытая, непокрытая? Да… в следующий раз щетинку палить будешь, мучкой потри.
— Так тер!
Дядя щурил хитрый глаз:
— Тер, говоришь? Ай, яй, яй…
— Ну, мука не та! Ну…
— Вот… Надо с сольцей, чтоб малосол был в копоти.
Дядя Петя жил в огромном восьмиэтажном доме, принадлежавшем когда-то домовладельцу Бурову. Так его и называли — буровский дом. Рябушинские арендовали у Бурова для заводских служащих и мастеров.
Дядя Петя имел комнату на седьмом этаже в большой квартире, где жили еще три семьи. Там всегда шумно, интересно. Там ванная, уборная, в коридоре на стене велосипед висит, упирается педалью в стену.
Отец с дядей Мишей стояли внизу, ждали лифта, когда спустится, а Степа что есть духу бежал вверх по лестнице, всегда их опережал, звонил в дверь четыре звонка.
У дяди Пети была семья. От отца Степа знал, что женился Петр Егорович поздно. Его жена, тетя Соня, первого мужа похоронила, и девочка Клава, которая всегда называла дядю Петю папой, совсем даже не его дочка.
Дверь открыла тетя Соня.
— Милости просим. Отдышись, Степа, вот ведь сердечко выпрыгнет. Снегирь, раскраснелся весь.
— Я ничего… Я бежал…
— Вижу, что бежал.
Из коридора выглянул дядя Петя.
— Привет Кузяевым. Отец иде?
— Едет…
В комнате у дяди Пети пахло пирогами с вареньем, жареным мясом, чистотой и одеколоном.
— Садитесь, гости дорогие. Обедать будем.
Девочка Клава, причесанная, с бантиками в косичках, сидела на диване, делала уроки.
В комнате стоял круглый стол, накрытый белой скатертью, а не клеенкой. Был дубовый буфет с посудой. На стене висела фотография Сакко и Ванцетти и зеркало там блестело, украшенное двумя крахмальными расшитыми полотенцами.
Всю мебель — и буфет, и стол, и стулья — дядя Петя сделал сам. Отец всегда им восхищался, говорил: «Человек он технически грамотный». Таким же был младший брат, Вася, Васятка, но сгорел в гражданскую в Крыму. О нем вспоминали со вздохами и часто, чтоб пухом была ему сухая перекопская земля.
Сели обедать, ели бульон с гренками, хвалили тетю Соню. Потом поставили мясо в соусе, а потом — чай с пирогом.
Взрослые говорили о заводских делах. О встречном плане и кадровых вопросах.
— Я б на твоем месте, — доказывал отцу дядя Миша, — давно бы пошел на повышение! Уж и в партячейке неоднократно и давно говорят, вырос, партиец, рабочий человек, пора в выдвиженцы. Пора, Петруша. Я те говорю… Коллектив ждет!
— Я командовать не умею, — оправдывался отец. — За штурвалом ничего, а как психану, с тормозов меня сносит.
— Ты ж самоотвод себе в прошлый раз дал по совокупности нервной системы. Так и в протокол занесли!
Отец смущенно улыбался. Он боялся ответственной работы, потому что не умел командовать. Ему не нравилось повелевать и не умел он этого. Он лучше сам готов был все сделать тихо, спокойно, чем просить кого-то.
— Я понимаю, такой подход, верно, для партийца негодный, но ничего с собой поделать не могу. Да и шоферскую работу люблю. Сказано, дорога, она и есть дорога, путь следования…
— Ничего, Петруша, главным быть не главное, — кивнул дядя Петя. — Делай, как душа велит. А что дорога — главное, ты правильно видишь. Теперь рабочего человека уважают.
— Глупости! Старорежимное выискали название — душа. А я б на твоем месте пошел, — шумел дядя Миша. — Пошел!
— Ничего, ничего…
— Во тетери, во тетери! Соня, ты бы им втолковала.
— А может, ему от высока поста радости нет?
— Радости… Будет радость. Оно как про яблоко говорить — сладкое, нет, если не попробовать?
— Совсем забыл! — обрадовался дядя Петя. — Вы Фильку Беспалова помните? Ну, того, который в Сухоносове всю жизню коров пас, ну хвосты им оченно даже здорово крутил? Так вот, Филька теперя кондуктор! На транвае катается. Встретишь, не узнаешь. Он свою силу почувствовал, показалось, он ныне после пастухов-то очень главный. Выбился, значит, ага. Остановки объявляет, на пассажиров покрикивает. Ему оттого возвышение еще больше. И радость. Отца, помнит, пороли, деда пороли, сам, бывало, портки на миру сымал, только улыбался. А теперь Филька кто? — начальник. Дай ему трехлинейку, так он тех, которые безбилетные, на Сокольническом кругу кончать будет.
— Ну, это вы бросьте, — вставил дядя Миша. — И все равно Петруша не прав! Вон смотри, Сеньку Малочаева из кузовного на дилехтора банка выдвигают. В царское время вашим превосходительством именовался бы!
— Да и сымут его! Ведь в нем одна видимость. Он же считать не умеет. Трем свиням щей не разольет. Со свинями запутается, а тут банк! Говори…
— Может, и управляющего нашего сымут?
— Сам уйдет. Считай, со дня на день.
— Это почему? Ты скажешь, Петруша. Однако тихо давайте. Говори, Петя.
Война — не женская работа, но с некоторых пор старший батальонный комиссар ловил себя на том, что ни один мужчина не сможет так вести себя за телеграфным аппаратом, как эти девчонки, когда стоит рядом командир штаба, нервничает, говорит быстро, а то и словцо русское крылатое ввернет поэнергичней, которое пропустить следует, а все остальное надо передать быстро, без искажений, понимая военную терминологию, это тебе не «жду, целую, встречай!» — это война, судьба миллионов…
В основу романа положены реальные события. Прототипами героев автору послужили члены одной рабочей династии. Родоначальник ее был шофером купцов Рябушинских, а его сын, коммунист, активный участник строительства первого советского автогиганта, красного АМО, стал заместителем генерального директора ЗИЛа. В жизни семьи Кузяевых отразилась история страны. На их глазах начиналась индустриализация. Они работали с «великим автомобильным директором» Иваном Алексеевичем Лихачевым, сидели за рулем первых советских автомобилей, встречались с Генри Фордом-старшим, строили и мечтали о том, чтобы АМО превратился в крупнейший завод.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
Всего за сорок дней до победы погиб старший лейтенант Владимир Коркин. Пуля, оборвавшая его жизнь, и сегодня несет горе в дом солдата Великой Отечественной войны. Не сбылись его планы, не родился его сын и никогда не родятся его внуки… Тема нравственного долга выживших, вернувшихся с войны перед павшими товарищами лежит в основе романа.
В поисках разгадки своей семейной тайны московский таксист Игорь Коробов направляется в небольшой приморский городок, где его ждут драматические столкновения с нечестными людьми, любовь и ненависть, потери и обретения. Приподнимая завесу над прошлым, герой книги начинает лучше видеть и свой путь в настоящем.
В романе «Варианты Морозова» автор исследует нравственные искания своих героев на широком жизненном материале. Действие романа разворачивается в наши дни. Главный герой книги С. Рыбаса — тридцатилетний горный инженер Константин Морозов, представитель шахтерской династии, человек, в котором воплощены лучшие черты его поколения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.