Испытательный пробег - [152]
Олег Николаевич узнал, что его физиологические потребности — пища, отдых и так далее удовлетворяются на 85 процентов. Потребность в сопричастности, то есть в привязанности и любви, стыдно сказать, — на 50, это его в первый момент обескуражило; потребность в уважении, которая складывается из самоуважения и знаков внимания со стороны окружающих, — на 45 процентов, потребность же в самоосуществлении — на 15 процентов. Ему стало обидно. Он было даже к словарю потянулся, потому что подумал, что не так что-то перевел, столь низкий показатель его не устраивал, но нет, все точно. Он самоосуществился только на 15 процентов, однако, окончательно сложив все показатели, Олег Николаевич узнал, что относится к разряду людей в высшей степени благополучных. Все у него хорошо. Все в порядке, обычная норма осуществления — 5 процентов. Он превышал средний уровень втрое!
Вот так вот, неожиданно узнав про себя столь сокровенные вещи, Булыков посчитал возможным дать себе поблажку: там еще пятнадцать английских минут оставалось, позевал, развел руками и, кинув журнал на пол, выключил свет. В конце концов гениальные люди иногда могут позволить себе маленькие слабости. Журнал так и остался валяться на полу, наверное, те японки подняли его утром, но Булыков, вернувшись домой, помнил, что по тесту у него все благополучно. У него все хорошо. Умный ему попался тест, строго научный, сразу и видно.
Самолет прилетел в Москву поздно ночью, а потому, проснувшись в двенадцатом часу дня в пустой квартире, наполненной ярким солнечным светом и тишиной: дети в школе, жена на службе, Олег Николаевич разрешил себе не пойти в институт. Нет, он, конечно, позвонил Каурову, еле его нашел, поинтересовался, как обстановка, какие новости, рассказал, что полет прошел вполне благополучно, он, чертовски усталый, сейчас будет принимать душ, бриться, чиститься, затем пожрет чего-нибудь по-русски, но обязательно без риса и без рыбы.
— Надоело? — спросил Кауров.
— Да нет. За десять-то дней? Ничего. Я из принципа.
— Принципы у вас любопытные.
— А как же! Я вам, дядя Толя, такого порасскажу! Я «дайхатсушараду» видел. Рабочий объем девятьсот восемьдесят шесть кубиков, трехцилиндровый. Самый маленький серийно выпускаемый дизель.
— Отдыхайте. Потом расскажете. Интересная штука. Я читал.
— Тридцать семь лошадок.
— Двадцать семь киловатт, — тут же уточнил Кауров.
Булыков залез под душ. У него метода была: минуту вода ледяная, потом две минуты — почти кипяток, потом снова — ледяная, потом снова — кипяток, и так десять минут, после чего холодный пол в ванной кажется раскаленным. Он растерся жестким махровым полотенцем с изображением красномордого человечка в морской фуражке. Полотенце называлось — боцман Боб в память о незабываемой песне молодости: «В дверях стояла вся в смущенье Мэри, а рядом с ней — пузатый боцман Боб». Полотенце выдавалось в исключительных случаях, потому что жена Булыкова Лена любила порядок в танковых войсках, она родилась и выросла в семье военнослужащего и говорила мужу: «Я сегодня, Олежек, вышла на улицу без головного убора, и в самый раз дождь!» С Леной было легко и надежно.
Заглянул в холодильник. Там в большой эмалированной кастрюле стыл рыбный суп из консервированной сайры и на сковородке рядом — котлеты, двенадцать штук на пуд, с рисовой, круто сваренной кашей. Олег Николаевич принципиально ни к чему этому не притронулся. Хмыкнул. Заварил себе черного кофе, сготовил яичницу с помидорами. Позавтракал. Затем, воровато оглянувшись, набрал номер своей приятельницы, пианистки Наташи, женщины нервной, непростой. Когда-то что-то у них было, все на нерве, со слезами, с истериками, с телефонными звонками среди ночи, но тому много лет прошло, так что Олегу Николаевичу самому было неясно — то ли он хочет продолжения прежних отношений, то ли его устраивает то, что есть: понимание права каждого на свою, личную жизнь, уважение друг к другу и подчеркнутая корректность с глубоким мучительным подтекстом. Все осложнялось тем, что Наташа была интересной женщиной — тонкая брюнетка, вся на винте, чужая, красивая, именно такая, какую и положено иметь в приятельницах молодому, преуспевающему мужчине, — это Булыков четко разложил на составляющие. К тому же Наташа часто меняла место работы и мужей, и Булыков чувствовал свою ответственность. «Я тебя в хорошие руки должен передать», — говорил строго. Такой еще был аргумент.
Наташа оказалась дома.
— Добрый день, — сказал Булыков вкрадчиво, — я вернулся, солнышко мое.
— Здравствуй, месяц ясный. Как съездилось?
— Слеталось, уточняю. Отлично. Ты меня ждешь?
— Разумеется.
— Я приду, ожидай. Мне не терпится обнять тебя.
— У меня сейчас урок, ученик. Это час. Затем дай приготовиться, я давно тебя не видела. Ты, наверное, похудел? Тебя кормить?
— Похудел не очень. Но красив по-прежнему и элегантен, как… ну я не знаю кто. Да, про ученика твоего я слышал? Сколько ему? Сорок, пятьдесят? Женат? Дети?
— Оставь, это мальчик из Гнесинского.
— Будь осторожна. Особенно с мальчиками сейчас надо быть осторожней: знаешь какие оболтусы. Ты сказала: мальчик, у меня сердце оборвалось.
Война — не женская работа, но с некоторых пор старший батальонный комиссар ловил себя на том, что ни один мужчина не сможет так вести себя за телеграфным аппаратом, как эти девчонки, когда стоит рядом командир штаба, нервничает, говорит быстро, а то и словцо русское крылатое ввернет поэнергичней, которое пропустить следует, а все остальное надо передать быстро, без искажений, понимая военную терминологию, это тебе не «жду, целую, встречай!» — это война, судьба миллионов…
В основу романа положены реальные события. Прототипами героев автору послужили члены одной рабочей династии. Родоначальник ее был шофером купцов Рябушинских, а его сын, коммунист, активный участник строительства первого советского автогиганта, красного АМО, стал заместителем генерального директора ЗИЛа. В жизни семьи Кузяевых отразилась история страны. На их глазах начиналась индустриализация. Они работали с «великим автомобильным директором» Иваном Алексеевичем Лихачевым, сидели за рулем первых советских автомобилей, встречались с Генри Фордом-старшим, строили и мечтали о том, чтобы АМО превратился в крупнейший завод.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
Всего за сорок дней до победы погиб старший лейтенант Владимир Коркин. Пуля, оборвавшая его жизнь, и сегодня несет горе в дом солдата Великой Отечественной войны. Не сбылись его планы, не родился его сын и никогда не родятся его внуки… Тема нравственного долга выживших, вернувшихся с войны перед павшими товарищами лежит в основе романа.
В поисках разгадки своей семейной тайны московский таксист Игорь Коробов направляется в небольшой приморский городок, где его ждут драматические столкновения с нечестными людьми, любовь и ненависть, потери и обретения. Приподнимая завесу над прошлым, герой книги начинает лучше видеть и свой путь в настоящем.
В романе «Варианты Морозова» автор исследует нравственные искания своих героев на широком жизненном материале. Действие романа разворачивается в наши дни. Главный герой книги С. Рыбаса — тридцатилетний горный инженер Константин Морозов, представитель шахтерской династии, человек, в котором воплощены лучшие черты его поколения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.