Испытание страстью - [9]

— Пожалуйста, выслушай меня, — попросил незнакомец.

Он приподнялся на руках и окинул взглядом ее тело. Эксия почувствовала, как его ладонь заскользила вверх от ее талии. Она впервые сталкивалась с тем, чтобы мужчина так смотрел на нее, но подсознательно поняла, что именно у него на уме.

— Только дотронься до меня, и я закричу, — холодно проговорила девушка.

— Я не имею склонность к насилию, — произнес он так, словно она ранила его гордость.

— Тогда убери свои руки и вообще всего себя с меня.

— Ах да, — улыбнулся он.

Эксия не сомневалась, что его улыбка способна лишить сна многих женщин. Но красивые молодые люди всегда лучезарно улыбались наследнице Мейденхолла или, как сейчас, той, кого считали приближенной к наследнице.

— Ты будешь вести себя тихо? — спросил незнакомец, продолжая лежать на Эксии.

— Только в том случае, если ты слезешь с меня. Мне трудно дышать.

Незнакомец скатился с Эксии, и она мгновенно предприняла новую попытку бежать. Однако он был готов к этому. Ухватив ее за юбку, он вновь уложил ее на землю и навалился сверху.

— Ты не держишь своего слова, да?

— Я веду себя честно только с достойными мужчинами, — сверкнув на него глазами, отрезала Эксия. — Вы, сэр, нарушаете границы чужого владения..

— Предпочитаю рассматривать мое появление так, что я просто прибыл на день раньше, вот и все. И вновь его рука поползла вверх. Эксия прищурилась.

— Если ты уберешь руки, я все расскажу тебе, — произнесла она таким тоном, будто его прикосновение вызывало у нее непереносимое отвращение.

Судя по выражению лица молодого человека, ее слова шокировали его. Без сомнения, «да» было единственным ответом, который он слышал от женщин. Проведя большую часть своей жизни рядом с Франческой, Эксия. знала, сколь велика власть красоты. Она могла часами спорить с садовником по поводу того, как обрезать яблони, Франческе же достаточно было похлопать своими ресницами, сказать, что деревья надо обрезать так и так — и спустя минуту трое мужчин уже с энтузиазмом лазали по веткам, едва не сбрасывая друг друга. А в аптекарском саду помешавшийся от любви юноша подстриг куст розмарина в виде огромной буквы "Ф". И везде жили лебеди — любимые птицы Франчески.

Пусть это будет некоторым преувеличением, но можно сказать, что Эксия ненавидела красивых людей. О, ей нравилось рисовать шаржи на них и писать с них портреты, но что касается общения с ними, то ей больше нравилось проводить время с такими, как Тод и старший управляющий.

— Да, конечно. — Незнакомец откатился в сторону. — Только не убегай и не шуми. Иначе я вынужден буду… Эксия села.

— Вновь прижать меня к земле своими лапищами? Чтобы избежать этого, я расскажу тебе все, что знаю.

Заметив, что ее презрительный тон озадачил его, девушка улыбнулась.

Поднявшись на ноги, незнакомец подал ей руку, но она проигнорировала ее и встала самостоятельно.

— Что ты хочешь знать? Сколько золота у Мейденхолла? Какие единицы измерения тебя устроят: в фунтах или в повозках?

— Ну и язва же ты! Нет, я хочу узнать кое-что о ней.

— А, о прекрасной Франческе.

Эксия отряхнулась. Незнакомец был одет в черный бархат, а она — в платье из грубого полотна. Но ведь бархат так непрактичен в деревне: он все время пачкается!

— Так вот как ее зовут! Франческа.

— Ты собираешься слагать сонеты в ее честь? Прославлять ее имя? Все это уже было до тебя. Предупреждаю, ее имя трудно рифмуется.

Рассмеявшись, незнакомец взглянул сквозь кусты на Франческу, которая сидела на скамье. У нее на коленях лежала открытая книга.

— Почему она совсем не двигается? Неужели она такая ученая, что книга заставляет ее забыть обо всем на свете?

— Франческа не умеет ни читать, ни писать. Она говорит, что от чтения на лице появляются морщины, а от писания портится кожа на руках.

И опять незнакомец рассмеялся.

— Тогда почему же она не шевелится?

— Она позирует для портрета, — ответила Эксия таким тоном, будто он являлся полным дураком, если не мог заметить очевидного.

— Но ведь портрет пишешь ты, а ты находишься здесь. Неужели она не видит, что тебя нет?

— Для нее достаточно мысли, что на нее смотрят. — Эксия перевела взгляд на его дублет. — Тебя ранили?

— Ад и пламя! — воскликнул незнакомец. — Я забыл о вишнях. — Он принялся вытаскивать из кармана ягоды, большинство из которых были раздавлены.

— Итак, ты не только нарушитель, ты еще и вор.

— А какое ей до этого дело? Она так богата, что не обеднеет без десятка ягод. Угощайся.

— Нет, спасибо. Прошу тебя, скажи, что ты хочешь знать о ней. Мне нужно вернуться к работе.

— Ты хорошо ее знаешь?

— Кого? — Эксия притворилась, будто ничего не понимает.

— Наследницу Мейденхолла, естественно.

— Так же, как и все. Значит, это она тебя интересует? Или ее золото?

— Да, золото, — подтвердил незнакомец, серьезно глядя на девушку. — Но мне необходимо узнать кое-что и о ней. Что нужно сделать или подарить, чтобы доставить ей удовольствие?

Минуту Эксия пристально смотрела на молодого человека.

— А почему ты хочешь доставить ей удовольствие? Выражение его лица смягчилось, и он стал более красивым, если такое возможно. Если бы он так взглянул на какую-нибудь женщину, то та бы, Эксия не сомневалась, растаяла, словно воск. Он наклонился к ней и таким же прекрасным, как и тело, голосом прошептал: