Испытание - [34]
Поплёлся за очередным деревом из него нужно сделать основу для прялки, пока ручной, дальше как пойдёт. Нити на грубое домотканое плотно уйдёт уйма. Самопрялка была предпочтительнее, но до такой механизации мне ещё пилить и пилить. Про ткацкий стан, лучше, вообще, не думать, изготовить несколько "пасм" одинаковым плоским зубом, да и само "бедро" будет адски сложно — слишком тонкая работа плюс расчёты. Как мне рассказывала бабушка количество пасмы определяет длину бедра и, соответственно, ширину полотна, изготовить хорошее "бедро" могли редкие мастера — там целая наука, под какое сукно какое бедро нужно. Голова кругом от подобных мыслей, ограничусь пока прялкой.
Подходящий обломок дерева нашёлся быстро — главное, нехвойное уже хорошо. Тащить без малого полутораметровое бревно добрых тридцати сантиметров в диаметре, неудобно, скажу я вам. Пока корячился, получил по единичке силы и выносливости — давно пора. Столько всего уже сделал, а характеристики почти не растут. Тащу — матерюсь! Хорошо, что русского здесь никто не знает, в этих землях основной язык — имперский, хотя самой империи уже тысяча лет как нет.
Допёр. Вопрос как из ствола получить доску? Очевидно, что расколоть, проблема в том, что нужно заторцевать слом. Нужна пила. Слов нет! Я спокоен! Спокоен сказал! А то что меня трясёт крупной дрожью так это от холода, и вовсе не от нервов. Минут десять я метался по двору, пиная, все что попадётся под ногу. Выместив таким нехитрым способом эмоции, решил приступить к главному извращению года — созданию каменной пилы. Поправка длинной каменной пилы! Минимум пятьдесят сантиметров. Пятьдесят сантиметров боли и страдания, каждый зуб — боль! С этой породой дерева я уже работал — оно мягкое, но всё равно отпились торец будет… даже не знаю с чем сравнить. Пила должна быть тонкой, прочной и зубастой — желательно чтобы и разводка у зуба была. И все это из камня. На хрен! Завтра все завтра! Оставил бревно валяться. Волевым решением отложив на завтра то, что нужно было сделать сегодня. Вот такой я молодец!
Застал Эабора на завалинке, увлечено чиркающего прутиком по земле. Ну хотя бы он пришёл в себя, может, чего путного теперь удастся добиться. Плюхнулся рядом, а он даже не отвлёкся, формулы какие-то вычерчивает — фанатик!
— Кхм!
— Кхем-кхем! Алле! Эабор!
— Да помолчи ты! — рыкнул привычным глубоким басом парень.
— Все! Нем как рыба! — вот это рык — суров парниша!
Спустя несколько минут молчания, он раздражённо отбросил прутик и откинулся назад.
— Вот зачем ты меня отвлёк? — навалился он на меня, — такая мысль была! И тут ты со своим: "кхем-кхем"! — передразнил он меня.
— Так, я ж по делу! — приходится оправдываться, он реально разозлился.
— А, я тут в игрушки играю? — набычился он, — так, что ли, по-твоему? Между прочим, твою идею обдумывал!
— Ну и как? — с надеждой смотрю на него.
— Ха! Не скажу! — надулся он, — ты мне такую мысль испортил.
— Ну Эабор, не шутка ведь, — начал канючить я.
— Ясно, что не шутка! Только ведь, торопыга ты! — алхимик усмехнулся, — такую вещь, про которую ты рассказал, гильдия несколько месяцев только обдумывать будет.
— Но ты то не гильдия, ты куда как лучше!
— Вот не надо! Может, я и мастер в своей области, но с гильдией шутки плохи, — он серьёзно посмотрел на меня, — лучше в её дела, вообще, не лезть, а то…
— Ты так и не ответил, — оборвал я начинающийся монолог.
— Вечно ты торопишься! Куда тебе спешить, годков о тебе сколько? По виду вёсен двадцать не больше! — он придирчиво меня осмотрел, — молодой ещё.
Тут он меня удивил! Зеркал я тут не видел, в воду как-то не смотрелся, неужто и правда так молодо выгляжу?
— Тебе-то самому сколько? Ведь тоже молодой, — перевёл стрелки я.
— Мне-то? Скоро шестой десяток пойдёт, — небрежно ответил он, — молодой, конечно, но не мелочь сопливая, как некоторые.
— Так, ты из этих? — с подозрением смотрю на него.
— Почему сразу из "этих"? — с не меньшим подозрением смотрит он.
Переглядываемся, началась борьба взглядов. Посмотрим ещё кто-кого! Блин у него глаза как у снулой рыбы, к морганию, похоже, вообще, не приспособлены. Минуты через полторы я проиграл!
— Теперь веришь, что не из "этих"? — все так же подозрительно смотрит он.
Знать бы из "каких", но на всякий случай подтвержу:
— Верю! Точно не из них!
— Ты с этим поаккуратнее, многие обидеться могут, если ты и за "этих" примешь! — наставительно произнёс алхимик.
— Я сам "этих" вживую не видел, вот и спросил, — не разговор, чистый бред.
— Ну тогда понятно! — облегчённо выдохнул Эабор, — а я уж переживать начал.
— Ты мне скажи: получится у нас? — вернулся я к интересующей меня теме.
Алхимик задумчиво помолчал и ответил:
— По моей части должно получиться! Сложно, конечно, будет, зато как интересно! До такого у нас ещё никто не додумался, — он восхищённо посмотрел на меня, — ну ты и голова! Только не от меня тут все зависит, многим руку придётся приложить. Даже Нелане работа найдётся. Пока ты шлялся я тут прикинул, с запасом получается! С большим!
— Информации у меня никакой, так что задумал с запасом, тут уж на вас рассчитываю, может, подскажете чего?
Сборник фантастики, составленный и изданный Всесоюзным творческим объединением молодых писателей-фантастов при ИПО ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» по материалам семинара, состоявшегося в Ялте в январе-феврале 1991 года.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.