Испытание - [17]

Но вдруг что-то изменилось.

Белоснежное покрывало осталось позади, сменившись бурой равниной, а впереди у горизонта клубилась какая-то дымка. Внезапно Киру одолела безотчётная тревога. Она хотела было остановиться, но не смогла. Её тянуло туда, будто на сартогском аркане. Громом среди ясного неба пришла мысль: «Излом». О нём она, как и любой житель Княжества слышала много, если не больше. Опять же что-то дядька Боян сказывал, что-то отец, но она и не представляла, какой он на самом деле.

Отсюда сверху Излом казался уродливой нарывающей раной, будто кто вспорол кожу тупой пилой, да так и оставил гнить без лечения. Протянулся он откуда-то с востока из степи и до самого горизонта на севере. И по виду вроде овраг – не овраг, да только дна не углядеть – скрыто в тумане. Да и не столько его вид вызывает отвращение, сколько исходящий от него ужас.

Как не старалась охотница вырваться и улететь прочь, но будто держал кто, да затягивал. Она попробовала закричать, но бестелесная оболочка не позволила издать ни звука. Внезапно движение ускорилось, и Кира осознала, что падает прямо в самое сердце ядовитого тумана. Стало так страшно, что показалась – вот она смерть. Следом пришла другая мысль: «А умереть-то, может, и лучше».

Проносясь через мутные зелено-бурые клубы, охотница потеряла ориентацию, не понимая, где верх, а где низ.

«Боги! Помоги, Киалана!» – Кира страстно возжелала спастись, и её тут же окутало голубоватое сияние. Даром что сама она не то призрак, не то бесплотный дух. Вспомнился разговор об отце. Излом выпил его силы, и он умер, а что же будет с ней?

В это время падение плавно прекратилось, и она оказалась на самом дне, зависнув над прозрачной и гладкой, что лёд на озере, поверхностью. Видела она лишь на несколько шагов вокруг, туман не приближался к защите, но и не позволял ничего рассмотреть. Внизу под ногами – если бы они у неё сейчас были – метались какие-то тени, будто сомы в мутной воде. Почуяв присутствие живой души, устремились со всех сторон к месту, где Кира находилась. На прозрачную преграду снизу обрушились сотни ударов. Охотница не слышала ни звука, но могла поклясться, что они издают какие-то вопли, от которых ноют зубы.

Внезапно где-то вдалеке раздался небывалой силы удар. Затем ещё один. Казалось, он встряхнул само мироздание. И вот теперь-то стало страшно по-настоящему.

По прозрачной поверхности зазмеилась трещина. Медленно разрастаясь, зигзагами выползла из тумана, и не было ясно, где у неё начало, но проверять Кире совсем не хотелось. Новый удар, и трещина увеличилась ещё на целое коленце. Охотница даже предположить боялась, что или кто рвётся наружу, но чувствовала, встреться с ним – и смерть точно покажется самым желанным, что есть на свете.

Нечеловеческим усилием Кире все же удалось вырваться из ловушки. То что удерживало, будто отпустило. Преодолев туман, она взмыла в воздух и полетела на юг, стремительно набирая скорость. Охотница больше не резвилась и не играла, она спешила туда, где осталось её беззащитное тело.

7

Внезапно сияние, окутывавшее Киру, погасло, и она с громким всхлипом открыла глаза, в которых ещё плескался отблеск силы. Лицо девушки исказил такой ужас, что Крэг почувствовал непреодолимое желание хоть как-то помочь, защитить от любой напасти. Он обнял Киру, прижал к себе, зашептал ласково, успокаивая, гладя по голове и осторожно целуя мокрое от слёз лицо.

– Кирочка, Кира. Девочка моя, все в порядке! Все хорошо. Я здесь. Я с тобой. Я не дам тебя в обиду.

Тонкие пальцы вцепились в него до боли, мелкая дрожь сотрясала всё тело. Кира прижалась к груди Крэга так сильно, будто желала слиться, и он обнял её, умирая от желания защитить, как-то помочь, хоть что-то сделать, чтобы ей стало лучше.

Внезапно Кира обернулась и настороженно уставилась куда-то вдаль на северо-восток. Затем взглянула прямо в глаза и выдохнула:

– Излом!

Тут силы девушку покинули.

Обмякшую, Крэг подхватил её на руки. Кира все ещё была без сознания, когда он прискакал к дому Защитника. Торопясь, внёс внутрь. Пасита вскочил из-за стола, в его глазах отразилась тревога, граничащая с ужасом. Он подлетел и буквально выхватил девушку. Бережно, будто драгоценную, уложил на кровать. Подчинившись порыву, погладил тыльной стороной руки по щеке, а потом развернулся и, не говоря ни слова, нанёс удар. Курсант не ждал, а потому не успел отреагировать.

– Какого сартога?

Пасита схватил его за грудки.

– Что ты с ней сотворил, молокосос?! – рычание перешло в шипение.

В комнате стремительно нагревался воздух.

– Остынь, идиот! Это не я!

Казалось, Пасита не понимает, о чём он. Его кулаки окутало пламя, и Крэг на всякий случай приготовился к нешуточной драке.

– Не время для склок! Там на холме что-то произошло.

Тин Хорвейг с видимым трудом погасил огонь и уселся на пол, прямо там, где стоял. Курсант было хотел возмутиться, что тот не вовремя решил помедитировать, как вдруг сообразил, Защитник просто не может с собой справиться: «Каково ему, если я силой захлёбываюсь?» Но тут Пасита – силен, зараза! – открыл глаза и коротко бросил:

– Рассказывай!

Крэг вновь не смог не восхититься его выдержкой: «Это же надо медитировать одновременно и разговаривать!»