Исповедь жертв - [32]

Кто-то громко читал молитву, только сейчас осознавая весь ужас их работы, кто-то молчал, кто-то плакал.

Курту явно не понравились эти слова.

Прогремела, казалось, нескончаемая автоматная очередь. Весь магазин М16 был выпущен в ноги афроамериканца. Кухня залилась громовым воплем от боли.

В этот момент около холодильника, где все еще стоял, упав на колени, Сайман появилась Элизабет. Она покрутила головой из стороны в сторону в знак осуждения действий отца и своими маленькими пальчиками указала в сторону холодильника. Курт вставил новый магазин и, перезарядив оружие, подошел к холодильному аппарату. Секунду подумав, детектив обратился к Фитцжеральду.

Спустя минуту кропотливой работы им предстала деревянная дверь, которую Сайман снес одним ударом ноги. Но картина, открывшаяся из-за двери, снова побудила Курта вернуться и перестрелять всех поваров и прикованных наручниками охранников, пока еще оставшихся в живых. Но Элизабет, стоящая за спиной, снова покачала головой.

В железных клетках укутанные в теплые пледы лежали дети разных возрастов и рас. Чернокожие, желтокожие, светлокожие, мальчики, девочки. Рядом с ними лежал игрушки и миски для еды.

«Вот оно всемирное зло, — подумал про себя Брэдли. — И какой бы ты не был национальности, вероисповедания и цвета кожи, перед подобным кошмаром нужно просто быть всем вместе и против этого».

Спустя полчаса, бесчисленное множество автомобилей полиции оцепили здание. А наша троица пристроилась около машины скорой помощи.

Троица обменялась рукопожатиями с капитаном, после чего он спросил:

— Пока мало зацепок, капитан, — уже спокойным тоном отвечал Томсон. — Приставили слежку к адвокату Морису, программисты разгребают электронную почту убитых отморозков… Алекс точно не мог этого сделать, но почему он оказался на месте последнего преступления пока не можем взять в толк.

Как только начальник департамента полиции отошел от нашей троицы, Митч обратился к Сайману.

Глава 23

Утренние сеансы подошли к концу. Черная стрелка на белых часах подходила к полудню, и постояльцы психиатрической лечебницы двумя большими подгруппами отправились на обед. Уединенные округлые столы вмещали максимум четыре человека.

«Даже здесь вся мебель белого цвета — просто кошмар», — подумал про себя Фитцжеральд, проходя с подносом по раздаче. Обед был скромным, но вполне сытным: овощной суп в большей степени с грибами, рисовая каша, чай, две ломтика хлеба, маленький брикет плавленого сыра, свежее яблоко. Ложки, вилки и тарелки были исключительно из пластика. Даже расположенные по центру стола соль и перец находились в пластиковой посуде.

Фитцжеральд долго колебался за какой из двух столов усесться: либо к Норе Дикинс, распыляющую свой поэтический дар двум ее соседям по столу, либо к аутисту Смиту, который сидел один одинешенек. Детектив выбрал второго.

— Я присяду? — на вопрос Алекса чернокожий парень промолчал.

Он не был просто похож на типичного больного со свисающими слюнями, нервным тиком или бегающими глазами. Чернокожий парень лет тридцати, обритый на лысо выглядел вполне опрятным, его белая рубашка с биркой всегда была выглажена, воротник аккуратно подогнут, махровые тапочки прочищены щеткой. Единственный момент, который пугал в этом парне — его взгляд фокусировался только на предметах, находящихся вблизи его. Это отличие выдавали большие зрачки. Джордж Смит просто ни с кем не вступал в контакт, молча проводил день за днем, изредка слушая стихи Норы или впадая в транс в релаксационные часы. В «Ломпаке» обычно включалась классика с 16:00 до 16:30 практически каждый день.

Алекс много читал про аутистов, но за всю свою жизнь ему не встретился ни один. Они продолжали обед, не проронив ни слова, но Фитцжеральд так и не убирал взгляда от афроамериканца, словно бросая ему вызов. Детектив уже точно смерился с тем, что помочь себе сам он не в состоянии, полностью положившись на своих напарников. Единственным вариантом хоть как-то разобраться сам с собой оставалось изучение своего сознания и изменившихся способностей. Припадки и лунатизм не наблюдалось, вместе с тем его пугали призраки, навещавшие его практически каждую ночь. Почему он не мог шевелиться, вступить в контакт с ними? Чего они хотят? По какой причине именно они приходят к детективу? Почему только ночью? Алекс набросал себе список вопросов, ответы на которые он пытался найти в своем сознании. Но пока все тщетно.

«Сумасшедшие… Может они могут дать мне ответы? Наверное, это что-то из философии: хочешь узнать тайны добра — обратись к злу, ищешь ключ к жару пламени — тебе поможет ледяной холод… Хочешь узнать на сколько ты нормален — псих ответит тебе гораздо точнее, чем психиатр».

— За что ты сюда попал? — не успокаивался детектив, но лысый парень все молчал.

Укусив последний раз яблоко, он аккуратно завернул огрызок в белую салфетку и положил сверток на край тарелки. Все его действия были медленными и спокойными, словно он боялся повредить своему телу какой-либо быстротой или излишними действиями. Смит посмотрел на свою тарелку и, убедившись, что все именно в том же порядке, как и всегда, смиренно сложил руки и начал ждать команды подняться и покинуть столовую.