Исповедь жертв - [17]

Глава 13

«За столько лет я сменил множество мест пребывания: двухкомнатная квартира на Бродвее, двухэтажный особняк в районе Манхэттена, просторный департамент полиции с многочисленным персоналом, уединенный офис частного детектива, в начале карьеры… У каждого места имеется своя энергетика. Я это заметил даже при расследовании. На кладбище всегда тоскливо и мрачно, на вокзалах людно и шумно, на автострадах одиноко и быстро, в библиотеках витает атмосфера поиска чего-то нового, в дорогих бутиках человека переполняет гламур и чувство шика…

Эта энергетика так и остаются там всегда. И человек начинает приобретать то или иное чувство, когда попадает в эту самую атмосферу. Он никогда не будет бежать, как сумасшедший, находясь в пристанище усопших, или ехать медленно, когда все вокруг выжимают максимум из двигателей своих автомобилей.

Тюрьма или, как в моем случае, психиатрическая лечебница по своей атмосфере не уступают даже кладбищу. Признаться честно, тут хуже. Дело не в том, что человек здесь содержится против своей воли, а именно в энергетике, о которой я говорил. В четырех стенах всем плохо, некоторых раздражает запах чьего-то гниющего тела, кто-то устал от однообразия: подъем, принятие лекарств, групповая терапия, обед… третьи потеряны в этом мире и не видят продолжения своей жизни, но слишком слабы, чтобы оборвать ее. Хотя, как мне кажется, наоборот нужно быть слабаком, чтобы так просто распрощаться с проблемами…»

Он сидел в отдельной палате психиатрической лечебницы «Ломпака», и мысли рекой стекались в его голову, усердно отгоняя его сон. Фитцжеральда успели освободить за примерное поведение от смирительной рубашки, но учитывая по какой причине он попал сюда — ему была отведена палата с решетками вместо дверей. Каждые полчаса по коридору проходил рослый охранник, тихо постукивая резиновой дубинкой о свою ладонь. Непонятно почему, но Алексу от этого становилось даже легче. Чье-то присутствие в столь мрачных стенах, тем более представителя власти, хотя с сильной натяжкой можно было считать надзирателя психушки властью, но с этим приходилось считаться, придавало душевный покой.

«Сколько сейчас времени? — спрашивал он сам себя. — Час ночи? Два? Три?»

Алекс смотрел на окно, до которого можно было дотянуться только если прыгнуть, стоя в полный рост. В небольшом прямоугольнике показались знамения свободы вроде звездного неба и луны, правда идеальной картине сопутствовали те же самые стальные решетки. Фитцжеральд встал с кровати, одел тапочки, которые были обязательны для каждого из постояльцев или заключенных заведения, и дошел до середины палаты, чтобы можно было отчетливее посмотреть на окно по ту сторону стен. В этот момент ноги детектива подкосились, и он упал на колени.

Казалось кто-то включил систему охлаждения на всю мощь. Постоялец палаты выдохнул воздух из легких от чего поднялся пар. Он дошел до своей кровати и присел на ее краешек укутавшись в одеяло, но от холода не помогло и это. Быстро потирая себе плечи, детектив пытался позвать охрану, однако, попытка связать слова отдалась болью в горле.

«Дойти до решеток и попытаться поднять шум или все-таки сидеть, сохраняя то тепло, что еще осталось в моем организме?»

Если бы сейчас наступил конец света, то в этот момент Фитцжеральд даже не стал бы сопротивляться злому року. Заставшая гримаса, взгляд, направленный строго в сторону выхода, рефлекторно трясущееся тело и абсолютное чувство отстраненности от происходящего — полная характеристика вечно борющегося детектива на данный момент.

Что за… — дрожащими губами произнес Алекс от увиденного.

Видениями его было трудно удивить. За годы усердного пользования возможностями своего мозга он поплатился в полную меру: ходячие по всему городу мертвецы, тарантулы размером с автомобили, кишащий пол из черных змей и прочие ужасы, коими наполнял его рассудок, трудно было передать словами, но Фитцжеральд всегда отличал эти галлюцинации от реальности. Теперь же он видел отчетливо и с уверенностью был готов сказать, что творящееся не игра воображения и сознания, это происходило на самом деле.

Огромный афроамериканец с накаченным телосложением и массивными руками неуклюжей походкой подошел к металлическим решеткам палаты детектива. Все бы ничего, но Алекс узнал его сразу. Гангстер из Гарлема Самуэль Поньо. Этот громила был убит два месяца назад, об этом его еще предупредил Митч. Да и сейчас покойник мало походил на живого, хотя и очень старался: сквозь его тело проходили лунные лучи, будто его тело было соткано из занавесок. Туманный силуэт дошел до точно такого же туманного столика и уселся за него, не обращая внимания на пристальный взгляд детектива, который все же старался не шевелиться и сидеть тихо.

Расстояние от кровати Алекса до столика Самуэля было достаточно большим, но он разглядел все действия призрака. Тот ловил карты, которые, прилетали к нему из неоткуда, словно их раздавал невидимый аппарат. Накопив шесть карт, тот, не поднимая их с поверхности стола, подглядел краешек выпавших мастей. Затем положил их обратно и лукаво улыбнулся.